Подводный фронт

Командир «М-176», старший лейтенант Иосиф Лукьянович Бондаревич, — белорус, сын кожевенника. До службы на флоте работал в колхозе, был пастухом, трактористом. Затем поступил в Военно-морское училище и, закончив его в 1936 году, стал подводником.

Мягкий, лиричный по своему характеру старший лейтенант Иван Андреевич Кунец, командир «М-173», — украинец, уроженец Сумской области. В горах Грузии родился командир «М-175» старший лейтенант Мамонт Лукич Мелкадзе. Внешне совсем не похож на грузина — молчалив и застенчив. Сердцем же честолюбив и горд.

И наконец, душа командирской компании — командир «М-172» капитан-лейтенант Израиль Ильич Фисанович. По национальности он был евреем. Работал в свое время слесарем на одном из харьковских заводов. На флот пришел по путевке комсомола.

Славную эту шестерку связывала большая дружба. На плавбазе «Умба» каюты их были рядом, и все свободное время друзья проводили вместе. Соберутся, бывало, в чьей-нибудь каюте, и начинаются разговоры, розыгрыши, забавные морские истории. А то вдруг Фисанович возьмется читать наизусть стихи Пушкина, Маяковского, Шевченко. Он мог делать это часами. Если подойдет комдив Н. И. Морозов, непременно зазвучат песни. Он был отменным певцом, играл на баяне.

В нечастые на войне минуты отдыха я тоже любил пообщаться с командирами «малюток», побывать в этой молодой, жизнерадостной компании. Меня влекли сюда воспоминания о собственной молодости. Ведь сам я тоже вышел из малюточников. С «малютками» связана значительная часть моей флотской судьбы. И не просто с «малютками», а с самой первой из славного племени лодок этого типа — «М-1». Мне выпало быть ее командиром.

Молодые командиры знали об этом. Нередко они просили меня рассказать о том, как рождалась и осваивалась первая в истории советского кораблестроения малая подводная лодка. Я рассказывал и словно заново переживал то трудное и счастливое время — свою командирскую молодость.

В феврале 1933 года я с еще тремя краскомами — А. В. Буком, Е. Е. Полтавским и В. А. Мазиным, также назначенными командирами новых подводных лодок типа М, шагал по цехам Николаевского судостроительного завода, с любопытством разглядывая строящиеся корабли на стапелях, гигантские портальные краны. Мы в подробностях не знали, что собой представляют лодки, на которых нам предстояло служить, каждый получил назначение на спецсудно с соответствующим номером.

— Скажите, товарищи, — обратился я к группе рабочих, — где строится спецсудно номер…

Один из них, коренастый, подтянутый мужчина в защитного цвета спецовке, подошел, крепко пожал мне руку и, улыбаясь, сказал:

— Имею честь… Старший строитель этого судна Егоров Евгений Павлович.

Я представился в свою очередь.

— Значит, взглянуть хотите на своего малыша? — спросил Егоров. — Должен разочаровать: глядеть пока, собственно, нечего. Лодка только закладывается. Впрочем, пойдемте — кое-что покажу…

Мы вошли в одно из зданий, в просторный кабинет. Здесь и состоялось первое мое знакомство с «М-1» на чертежном листе. Многое удивляло своей необычностью и новизной. Непривычным, например, было то, что конструктор А. Н. Асафов — автор проекта — предполагал делать корпус «малютки» не клепанный, как у всех кораблей, а сварной. Только боевая рубка должна была приклепываться к прочному корпусу. А больше — ни единой заклепки.

Экипаж на «М-1» подобрался неплохой. Флот не пожалел лучших специалистов — в основном в мое подчинение выделялись люди послужившие, с опытом. Среди них было немало прекрасных специалистов-сверхсрочников.

Помощником командира «М-1» был назначен Антон Иосифович Гурин, впоследствии прославленный командир дивизиона эскадренных миноносцев, Герой Советского Союза. Ну а в то время он был просто молодым краскомом Гуриным. Но уже и тогда можно было разглядеть в нем личность — волевой характер и преданность морю до самоотречения. Гурин, который еще не избавился от юношеского максимализма, был в те годы холост и всерьез проповедовал такого рода взгляды: моряк, мол, не имеет права обременять себя семьей, домашним хозяйством, он должен жить на корабле, а его личные вещи должны умещаться не более чем в один чемодан. Отправляясь в Николаев из Севастополя, он действительно взял с собой только один чемодан, а все, что не поместилось в него, раздал семейным сверхсрочникам. Честно скажу, такой помошник-бессребреник, не думающий ни о чем другом, кроме своей «М-1», меня лично весьма устраивал.

Работать нам приходилось, действительно забывая обо всем. В специальном крытом эллинге был построен деревянный макет «малютки» в натуральную величину со всей внутренней «начинкой». Здесь экипаж проводил дни и ночи, осваивая новую технику, привыкая к кораблю.

А на стапеле тем временем все четче прорисовывались контуры будущей лодки. Строители довольно быстро сварили из гнутых толстых листов стали корпус «М-1». Затем ввели его в специальную цилиндрическую док-камеру. Здесь корпус был испытан на наружное гидравлическое давление. Потом начался монтаж механизмов внутри лодки.