«Подводный волк» Гитлера. Вода тверже стали

Пришла партия боцманов, ^[10]мобилизованных из Мюрвика. Это тоже можно было назвать удачным стечением обстоятельств. Двоих из них: Акселя Труманна и Вольфа Дегена — Ройтер тут же оприходовал себе. Деген был в учебной команде Ройтера, и не без его участия, по зенитным стрельбам тот получил «отлично», так что с неба лодка худо-бедно прикрыта. Саму лодку могли бы, конечно, дать и поприличнее… Субмарины второй серии назывались в подводном флоте «каноэ». Чем-то они действительно были похожи на эти чудные плавсредства североамериканских индейцев: столь же неуклюжи и тихоходны… Ройтер как-то видел в доках новую «семерку». Это была вещь! 5 торпедных аппаратов, 14 торпед боезапас и 80-миллиметровое палубное орудие. А здесь… какая-то зенитная хлопушка — ей только кукурузники сшибать, и торпед на полтора залпа, но ведь и эта штуковина может наводить страх на «томми», если уметь с ней управляться. Управлялись же с ними и Отто Веддиген, и Арно де ла Перьер, и сам Карл Дёниц… Но команде Ройтера пока было ой как далеко до асов. Молодые матросы, у которых на плечах еще не прошли синяки от 98-х «маузеров ^[11]», нехватка квалифицированных «профи» и времени, чтобы таковыми сделать вчерашних новобранцев, но приказ есть приказ… И выходить уже через какой-то день-два…

Как бы невзначай, потягивая пиво в офицерском буфете, ангел-хранитель Рёстлер сообщил, что на «губе» сидит оберфенрих Карлевитц — как раз вахтенный офицер. И если его куда с «губы» и выпустят, то передовая — а передовая для моряка, как известно, в море — самый подходящий для него вариант — мол, если надо, он похлопочет. Удивительный мужик, этот Рёстлер — просто волшебник. Ройтера к нему тянуло. Тем более он знал семью Демански и, судя по всему, знал не только главу семейства, но и Анну, и всех остальных, и Ади наверняка не раз на коленях у него сиживал…

* * *

В маленьком домике во Фленсбурге, недалеко от собора, в гостиной висела фотокарточка моряка. Это была карточка очень плохого качества, изрядно потертая, но, тем не менее, дававшая представление о внешности того, кто на ней был изображен. Для того, кто знал юного Ади, было крайне удивительно опознать на фото его же тридцатилетнего.Скорей уж наоборот — логичнее было бы увидеть детское фото взрослого человека. Но это было именно так. А изображен был на фото не кто иной, как Георг Ройтер — отец Хельмута, стало быть, дед Ади. Его Хельмут не помнил, и помнить не мог, потому что он ушел в последнее плавание за месяц до его рождения. И так и не вернулся. Шла война. И в доброй половине фленсбургских домов такие же фотокарточки оказывались в траурных рамках. Для моряка — море и мемориал, и надгробие. Мать мало говорила об отце. Похоже, она сама много не знала. Выйти замуж за моряка во Фленсбурге — то же самое, что для жительницы Обераммергау ^[12]выйти замуж за актера-любителя…

А то, что в тайну и боль его жизни посвящен Рёстлер? Ну и что? В конце концов, Ройтер — морской офицер, да не просто морской офицер, а подводник, наверняка его кандидатуру обмусолили в гестапо как положено, со всех сторон. А связь, пускай и вне брака, но не с чешкой же, а с судетской Volksdeutsche, даже престижна — в общем, в досье это все должно быть. Даже в двух досье. Даже, наверное, в трех. (У папаши — тоже.) Конечно, были в их отношениях и сомнительные моменты, но с точки зрения офицерской чести — все соблюдено. Он же не отказывался от отцовства, наоборот, можно сказать, руку и сердце предлагал этой сучке… Не взяла. Гордая… ну ладно, война все по местам расставит. Дело еще осложнялось тем, что Анна Демански была наследницей одного из самых больших в рейхе состояний, а Хельмут Ройтер во времена их бурного романа всего лишь студентом из Дармштадта. Ну а сейчас, увы, пока всего лишьлейтенантом Кригсмарине.

Глава 2

ИСТОРИЯ ОБЕРФЕНРИХА И ИОАХИМ ШЕПКЕ

Еврей — это тот, кого другие считают евреем.

Жан Поль Сартр

В тот вечер не просто лил дождь. Казалось, что именно сегодня наступил всемирный потоп… Жалкие «дворники» служебного «Вандерера» едва справлялись со своими нехитрыми обязанностями. С крыши гарнизонной гауптвахты лились настоящие потоки, ну почти как со шпигатов эсминца, который выполз на гребень волны, только что разбив носом очередной вал. Под этим ливнем, кутаясь в штормовые кожаные куртки, в конторское помещение гауптвахты нырнули две темные фигуры. «Вандерер» остался их ждать. «Мотор не глуши!» — распорядился один из них. Это был пункт, по которому во флоте не было единомыслия. Инструкция предписывала экономить горючее. Причем весьма жестко. Не было только определенности в том, что значит «экономить». Некоторые командиры велели глушить двигатель сразу же, даже когда стояли в очереди на КПП, другие, не без оснований, полагали, что на короткой остановке машина расходует бензина куда меньше, чем при постоянном «старт-стоп», и поступали точно наоборот. Ройтер принадлежал ко вторым.