Подвойский

— Пока существует наша колония, я буду здесь, — сказала Нина Августовпа. — Распоряжения об эвакуации детей Центр пока не дает.

— Если придут белые, пощады тебе не будет.

— Я знаю. Будем надеяться на лучшее. — Нина Августовна говорила спокойно, как об окончательно продуманном и решенном. — Но мы с заведующей колонией обходим местных крестьян. Договариваемся, чтобы разобрали детей на случай разгрома колонии. Самим, может, удастся уйти в подполье.

Решили, что Николай Ильич все-таки возьмет с собой в поезд ВВИ сына Леву, а Нина Августовна с тремя дочерьми останется в колонии.

Двадцать дней части Красной Армии под командованием Н. И. Подвойского сдерживали мятежников в районе Урала. 13 июня В. И. Ленин подписал распоряжение СНК об образовании реввоенсовета Восточного фронта. 17 июня по вызову В. И. Ленина и Я. М. Свердлова ВВИ направилась в Москву. По дороге Н. И. Подвойский написал статью «Подготовка пролетарской победы» и разработал доклад в ЦК. ВЦИК п СНК «Задачи Советской власти в борьбе с чехословацким мятежом». В нем Николай Ильич указал на огромную опасность возникшего фронта, предложил способы укрепления сил, действующих против мятежников. В. И. Ленин ознакомился с докладом, обстоятельно побеседовал с Н. И. Подвойским и согласился, что меры, предпринимаемые для создание крепкого фронта против белочехов и контрреволюции, пока недостаточны.

273

18 Н. Степанов

В Москве Н. И. Подвойский активно включился в подготовку V Всероссийского съезда Советов, который открывался через несколько дней и должен был принять принципиально важные решения по военному строительству. Лишь поздно вечером приезжал он в поезд ВВИ, где на попечении И. II. Приходько находился Лева. Николай Ильич поправлял на спящем сыне одеяло, осторожно гладил его белокурые волосы. Резкой болью отзывалась мысль о семье, о судьбе петроградских детей. Уфимская губерния, в том числе Миловка, где располагалась детская колония-коммуна, была захвачена белыми. Где теперь Нинуша, дети? Что с ними? Живы ли? С этими мыслями он засыпал, с ними начинал новый день.

...«Как-то ночыо... Яков Михайлович явился домой сам не свой, — вспоминала К. Т. Свердлова, заведовавшая тогда секретариатом ЦК РКП (б).

— Ты понимаешь, — сказал он, — был у меня сегодня Подвойский. Только что приехал и опять уезжает... Ты же знаешь Николая Ильича. Человек он редкостной бодрости, оптимизма, энергии. Чудесный человечище! А тут, чувствую, что-то не то. Нервничает, волнуется, молчит. Посоветовались мы с Варламом (В. А. Аванесовым. — Н С.) и решили осторожно разузнать, что с ним стряслось. Бились, бились, еле выяснили. Оказывается, его жинка с тремя дочурками попала в руки к чехам...

Я хорошо знала Подвойского. Неоднократно сталкивалась с его женой Ниной Августовной, всегда сдержанной, спокойной, удивительно скромной большевичкой, секретарствовавшей в 1917 году в ПК. Знала я, как любил семью Николай Ильич, как он был привязан к ребятам, и, услышав страшное известие, растерялась. Чем помочь?

Но Яков Михайлович уже все продумал».

По указанию Я. М. Свердлова 27 июня 1918 года к подпольщикам Уфы была направлена группа большевиков с заданием выяснить судьбу детских колоний, помочь укрыть петроградских детей у местных жителей, попытаться найти руководителей колонии, в том числе Н. А. Подвойскую и, если они арестованы, организовать побег и переправить их через линию фронта.

Н. И. Подвойский ничего об этом не знал. ...А Мидовская колония, как потом оказалось, в это время была уже разгромлена белыми. Нина Августовна с младшей дочерью была арестована. Двух старших ее дочерей укрыли крестьяне.

...4 июля Николай Ильич загодя приехал в Большой театр, где открывался V Всероссийский съезд Советов. На съезде собралось 1164 делегата, из которых 773 были большевиками, а более 350 — левыми эсерами. Он знал, что на съезде предстоит ожесточенная борьба с левыми эсерами. Отношения с ними к лету 1918 года резко обострились. Левые эсеры вели самую разнузданную агитацию против Брестского мира, устраивали одну провокацию за другой, пытаясь втянуть Советскую Республику в «революционную войну» с Германией. Их злобные выпады резко усилились, когда партия и рабочий класс развернули борьбу с кулаком, душившим Советскую Республику голодом, — к лету норма выдачи хлеба в Москве и Питере была снижена до 50 граммов на два дня. Левые эсеры встречали в штыки все мероприятия по укреплению Советской власти в деревне, особенно создание комитетов бедноты и отправку продовольственных отрядов из рабочих в село.

Н. И. Подвойский не раз участвовал в схватках с меньшевиками, эсерами, представителями других непролетарских партий и группировок. Ему приходилось видеть всякое. Но такой обструкции, которую устроили левые эсеры с первых минут работы V Всероссийского съезда Советов, ему видеть еще не доводилось. С занимаемых ими мест неслись не просто крики, а вопли, свист, топот, оскорбления. Их вызывающее поведение было не случайным.