Подвойский

После недолгих раздумий его выбор пал на генштабистов генералов Н. М. Потапова и С. И. Одинцова, с которыми он как председатель «Военки» установил и поддерживал личный контакт еще с июля 1917 года. В августе оба они энергично помогали подавлять корниловский мятеж.

...Н. И. Подвойский распорядился разыскать Потапова и Одинцова и пригласить их вечером в Наркомвоен. Сам же выехал в военно-техническое управление. Встретил его комиссар Л. Г. Грузит. После короткой беседы они прошли к начальнику управления генералу Шварцу. Генерал встал из-за стола. Перед ним стоял народный комиссар по военным делам Подвойский — худой, в длинной шипели, но... без погон. Шварц мгновение помедлил, раздумывая, а потом четко, по-военному представился

Подвойскому. Николай Ильич спокойно поздоровался со Шварцем и попросил показать управление. После обхода оп по документам ознакомился с имевшимся имуществом. Его было много: автомобили, радиостанции, шанцевый инструмент и многое другое, о назначении чего оп мог только догадываться. <Это управление — клад, — думал Подвойский, — его надо взять под личный контроль и не упускать из виду ни на один день».

Перед уходом Николай Ильич поблагодарил Шварца за общую информацию и вежливо, но очень твердо сказал ему:

— Прошу вас совместно с комиссаром подготовить мне схему организации управления, сводку о запасах имущества, список чинов управления. Вы же, товарищ Грузит, — обратился Подвойский к комиссару, — подготовьте свое заключение о необходимости того или иного отдела в управлении.

Шварц и Грузит молча слушали и записывали распоряжения Подвойского. Затем Шварц обратился к Подвойскому:

— Позвольте... — он запнулся, не зная, как назвать Подвойского.

— Зовите просто Николай Ильич. Вам, наверное, трудно выговаривать слово «товарищ», — улыбнулся Подвойский.

Шварц упрямо наклонил голову.

— ...Позвольте обратиться к новой власти с просьбой. Акционерное общество «Русский самоход» по контракту ремонтирует нам автомобили. Последнее время они почти перестали делать ремонт. Нельзя ли помочь?

— Наркомат примет меры, — коротко ответил Подвойский.

Шварц молча и с достоинством наклоном головы поблагодарил наркома.

Николай Ильич распрощался и поехал в наркомат, где его ожидала встреча с Н. М. Потаповым и С. И. Одинцовым. Они пришли вскоре, и дежурный немедленно доложил об их приходе.

— Приглашайте, — распорядился Н. И. Подвойский.

Он вышел навстречу Потапову и Одинцову.

— Здравствуйте, Николай Михайлович, здравствуйте Сергей Иванович! Прошу вас, — Николай Ильич пододвинул к столу три стула. — Вот и снова нам пришлось свидеться. И опять в нелегкое время.

Потапов и Одинцов невесело улыбнулись. Будучи специалистами, они ясно видели, что с самого февраля влияние Временного правительства на армию с каждым днем становилось все слабее. После Октябрьского восстания сложилось вообще непонятное для них положение: управляют армией одновременно большевистский Нарком-воен и старое Военное министерство, командуют войсками большевистский главком с комитетами и в то же время — генералы. Они видели, что армия все более теряет свою способность противостоять германским войскам. Судьба родины — вот что волновало их больше всего.

Забота о судьбе России, о сохранении ее как самостоятельной дерягавы — это и стало для Н. И. Подвойского исходной позицией в нелегком разговоре с Н. М. Потаповым и С. И. Одинцовым. Николай Ильич рассчитывал склонить к прямому сотрудничеству с Советской властью в первую очередь Н. М. Потапова. Он происходил из чиновничьей семьи и вырос до одного из руководителей Генштаба лишь благодаря своим незаурядным способностям. С. И. Одинцов был потомственный аристократ, и классовые предрассудки в нем сидели, конечно, глубже. Однако жизнь заставила его смотреть на события не только с узких позиций своего класса, что проявилось в неприятии им корниловщины. Николай Ильич понимал, что переход на сторону Советской власти таких известных военачальников, как Потапов и Одинцов, был бы хорошим примером для других генералов, ибо, как правильно говорил Я. М. Свердлов, не все они корниловцы.

Подвойский аргументированно доказывал Потапову и Одинцову необходимость демократизации армии после революции и, кажется, убедил их. Но им, профессиональным военным, было трудно понять, как комитеты и выборные командиры могут командовать войсками. Это, по их мнению, было несовместимо с регулярной армией. В успех этого они не верили. Поэтому предложение Н. И. Подвойского взять на себя управление Военным министерством они отвергли. Но Николай Ильич видел, что семена сомнения в их души он уже посеял. Он предложил им подумать и назначил на следующий день новую встречу.

Лишь после пятой встречи Н. М. Потапов согласился взять на себя административную сторону управления старым Военным министерством, а С. И. Одинцов — возглавить ее канцелярию. Это были два крупных военных специалиста, которые одними из первых перешли на сторону Советской власти.