Подземелье мертвецов

Подойдя к длинной каменной лестнице, ведущей к двери в подвал, Макнейл начал дрожать от холода. От дыхания снова пошел густой пар, а на стенах тут и там начали появляться пятна инея. Сержант нахмурился. Такие вот участки с пониженной температурой беспокоили его все больше и больше. Они стали все чаще встречаться в таких местах, где раньше температура была нормальной. Макнейл оглянулся на товарищей, судя по их виду, они тоже это заметили. Вряд ли у кого-то могли появиться свежие идеи для объяснения подобных парадоксов, а потому сержант, ничего не сказав, поднял фонарь повыше и стал спускаться по лестнице.

Дверь в подвал по-прежнему была закрыта. Макнейл внимательно ее оглядел. Выглядела дверь точно так же, как и в прошлый раз, и все-таки сержант почувствовал, что с ней что-то не в порядке. Он протянул руку, коснулся древесины… и сразу же отдернул пальцы. Деревяшка оказалась ледяной. “Хорошо, что не хватанул сразу за ручку, — сказал себе Макнейл. — К железу бы кожа вообще сразу примерзла”. Он вытащил из кармана тряпку, обмотал ею ладонь и резко повернул дверную ручку, стараясь проделать это как можно быстрее, затем пнул дверь сапогом. Она отворилась вершка на два и застряла. Дункан убрал тряпку и навалился на дверь плечом. К нему присоединилась Флинт. Дверь распахнулась до половины и застряла намертво. Четверо разведчиков пролезли в образовавшуюся щель и остановились, молча оглядываясь по сторонам.

И пол, и все четыре стены покрывал толстенный слой сплошного льда, розового от засохшей на каменной поверхности крови. С потолка свисали длинные витые сосульки. Безобразные груды мусора, сваленного вдоль стен, были покрыты белоснежным инеем. Бочки, наваленные на крышку погреба, утопали в недрах громадной ледяной глыбы. Воздух был как в январе — мороз обжигал легкие, лицо и руки.

— Откуда вся эта холодрыга берется? — задумчиво произнесла Флинт. — На дворе ведь лето.

— Снизу идет, — отозвалась Констанция. — Там, в подземных переходах, прячется нечто такое, чему не нравится солнечный свет и тепло.

— Ты хочешь сказать, что эта штуковина проснулась? — быстро спросил Макнейл.

— Вряд ли. Просто ему снятся сны. Он видит во сне мир таким, каким этот мир был в те времена, когда спящий в последний раз разгуливал по земной поверхности.

Осторожно ступая, Макнейл обошел вокруг скованных льдом бочек в центре подвала. Остальные тоже разбрелись по помещению. Ходить по льду было нелегко. Макнейл опустил фонарь на пол, извлек из ножен меч и с силой ударил по полу. Осколки льда полетели во все стороны, но бочек еще видно не было. Сержант хмыкнул и перевел взгляд на ведьму:

— Испробуй-ка свое волшебство, Констанция. Что теперь там, внизу?

Ведьма закрыла глаза, и на этот раз ясновидение заработало ясно и отчетливо.

Люк плотно закрыт, засовы задвинуты. Крышка изготовлена из дуба, срубленного в этом же лесу, и обстругана сравнительно недавно, когда строили крепость. Древесина еще помнит живые листья, почки и молодые побеги. Засовы кованые, а железо не поддается изучению при помощи магии; недаром волшебники называют его холодным железом… Позади люка сплошная тьма. Подземные переходы очень глубоки, и там очень холодно… А в самом низу спит какое-то живое существо и лениво ворочается во сне. Сны снятся ему постоянно, один за другим. Оно уже готово пробудиться, и сон с каждой минутой становится все более чутким. И сновидения этого существа отражаются на реальном мире. Даже во сне Зверь осознает, что за ним наблюдают. Вот громадный глаз начал медленно приоткрываться, и Констанция в ужасе отпрянула. Она “выключила” ясновидение и широко открыла глаза. Дышала ведьма тяжело и напряженно. Она разглядела часть мозга Зверя, прочитала его мысли и намерения и поняла, что тот, кто посмотрит в этот глаз, уже никогда не будет принадлежать к миру живых. И смерть его будет страшной.

— Ну как? — спросил Макнейл. — Что видела? Констанция устало покачала головой.

— Коридоры абсолютно пусты. Все, что есть йод землей, находится гораздо глубже.

— А золото? Есть признаки, что оно там?

— Я ничего не видела. Но зато теперь я точно знаю, что произошло в крепости.

Она замолчала. Силы ее были на исходе, и во рту пересохло. Даже от мимолетного контакта с разумом Зверя Констанция почувствовала, как ужас обволакивает все ее существо!

Флинт и Танцор переглянулись. Макнейл терпеливо ждал. Констанция набрала побольше воздуху в легкие и медленно выдохнула. Это помогло, и, когда ведьма снова заговорила голос ее звучал ровно и спокойно. Только в глазах ее еще светились отголоски того ужаса, что Констанция ощутила во время сеанса ясновидения.