Подземелье ведьм

Он повернулся и быстро ушел с площадки. За ним поспешил еще один спонсор в форме охраны порядка.

— Не дайте им уйти! — крикнул я. — Они убегут.

— Не посмеют, — сказал паллиот.

На площадке воцарилось ожидание. Я сосчитал до ста. Инспектора были совершенно спокойны. Паллиот и высокий человек подошли к парапету и стали двигать изображения на экранах, рассматривая жизнь города.

— Это все ложь, — сказала Ирка. — Вы думаете, это продукты? Это копии продуктов!

Инспектора никак не могли взять в толк, почему нужно людям выдавать копии продуктов.

Несколько спонсоров, которые остались на площадке, тихо переговаривались, я ощущал, какой запас ненависти исходит от них.

Ползун подошел к невысокому худому инспектору с муравьиным лицом и разговаривал с ним.

И в тот момент, когда я понял, что Сийнико никогда уже не вернется, его зеленая жабья голова показалась из люка.

— Сейчас прилетит вертолет, — сообщил он. — И мы полетим туда, куда покажет нам этот убийца! — Осуждающий перст был направлен мне в грудь.

Я думал — а дальше что? Ну, поверят нам инспектора, а что они смогут сделать? Не наивна ли сама наша акция? Я несся в потоке действий и событий и ни разу не задумался, насколько могут быть реальными результаты.

Паллиот подлился ко мне и стал спрашивать о жизни в любимцах, но я объяснял плохо, потому что у нас не совпадали с ним понятия, простые житейские понятия.

Только через двадцать минут после возвращения Сийнико над нами завис большой вертолет — тот самый, который привез инспекторов.

Мы поднялись в него. Мы старались стоять так, чтобы между спонсорами и нами встали инспектора. Мы ведь всегда боимся спонсоров. И я боюсь.

Я прошел вперед, к пилоту. Рядом со мной, как бы ободряя, стоял инспектор с муравьиным лицом.

Я сказал пилоту-спонсору, куда лететь. Тот не хотел слушаться меня и не подчинился инспектору. Только когда пришел Сийнико, вертолет взял курс на усадьбу и питомник любимцев.

Найти его было нетрудно.

Еще через полчаса неспешного полета впереди показался знакомый особняк с колоннами.

— Здесь! — крикнул я.

Вертолет медленно опустился на широкой поляне. Справа был особняк, слева — бетонные кубы лаборатории и домов.

В питомнике было так тихо, что я сначала решил, что там мертвый час после обеда. Но до обеда еще было далеко.

Я повел процессию в особняк.

Спонсоры шли сзади, господин Сийнико делал вид, что попал сюда впервые в жизни.

Все столовые, спальни, коридоры были пусты. Не было не только воспитанников, но и поварих, судомоек и воспитателей.

— Где они? — спросил я у Сийнико. — Что вы с ними сделали?

Сийнико был невозмутим.

Он не сказал ни слова и во втором нашем походе по питомнику, когда я вел инспекторов в лабораторию, где работали Автандил и Людмила.

Там было пусто.

Правда, какие-то приборы стояли у стен и на столах. Но ни одного человека…

Еще через полчаса мы собрались на поляне у вертолета.

— Теперь вы убедились? — спросил Сийнико.

— Да, — сказал инспектор-паллиот. — Мы убедились. Что здесь никого нет.

— И вы поняли, что эти люди лгут?

— Нет, — сказал инспектор с муравьиным лицом, — этого мы не поняли, так как у вас была возможность за час увезти отсюда всех обитателей.

— Так ищите! — закричал Сийнико.

— Нет, — сказал высокий человек. — Мы этого делать не будем. Потому что этим мы поставим под реальную угрозу жизнь этих несчастных. Я думаю, что вы их не успели еще убить и скрываете в лесу. Если же мы станем их искать, вы их убьете.

— Так что же мы будем делать? — спросил Сийнико.

— Мы летим обратно на вашу центральную базу.

— А клеветники? — спросил Сийнико.

— Клеветников вы оставите здесь, — сказал паллиот.

— Нет, они должны быть наказаны.

— Мы трактуем сомнения в пользу слабых, — сказал высокий инспектор. — И просим вас дать им шанс.

— Но они опасны для окружающих!

— Тем не менее… Сейчас мы улетим. Все улетим. Кроме этих людей.

Я был столь удручен провалом нашей миссии, что не заметил, как поднялся в воздух вертолет.

Я сел на траву, я ничего не хотел.

— Бежим! — крикнул Сенечка.

— Куда?

— Конечно, бежим, — сказала Ирка. — Ведь Сийнико сообщит милиции, тем, кто увел из питомника всех людей. Нас догонят и убьют. И никакие инспектора за нас не заступятся…

Мы побежали.

Мы бежали, разумеется, в сторону деревни и болота, где жил отец Николай. Мы все время оглядывались, ожидая погони, и в результате чуть не наткнулись на пропавший питомник.

Их согнали в мелкий густой осинник в ложбину. Они сидели, прижавшись друг к дружке; охраняли их не только милиционеры, но и люди в белых халатах — воспитатели, ученые и повара. Они так старались, они так боялись, что в лесу малыши могут разбежаться, что нас и не заметили, хотя мы подошли к ним на пятьдесят шагов.

— Вот бы позвать инспекторов, — сказал я.

— Не старайся — они улетели, — сказала Ирка.

— Тим, — просил меня Сенечка, — я тебя очень люблю, пожалуйста, давай их освободим. Ты видишь Леонору? Ну посмотри, Тимочка!

— Помолчи, — приказала Ирка. — Неужели ты думаешь, что мы не освободим их?

— А когда? — спросил мальчик.

— Это зависит от всех нас, в том числе от тебя, — сказал молчавший до того ползун.