Подземелье ведьм

— Хорошо, — сказал ДрокУ. Он явно спешил. — Постараюсь поверить, что вы не успели ничего напортить. И прошу в будущем не мешать — это наша задача обезвредить преступников. Ясно? Если я увижу вас еще за тайными интригами, я вас не пожалею. И клянусь, что всегда смогу объяснить вашу смерть случайными причинами.

Андрей ушел без спора. И настолько быстро пошел по коридору, хоть перегрузки еще были двойными, что воин не смог за ним поспеть и прикрикнул, чтобы он не убегал.

Андрей спокойно открыл дверь в медпункт и вошел туда так, словно он там и живет. Его расчет был правильным — воины уже запутались, куда надо загонять этих беспокойных пленников.

Доктор уже поднялся с кресла и возился в заднем помещении, проверял, все ли в порядке у Витаса.

— Что нового? — спросил доктор. — Вы были у Пруга?

— Я пытался связаться с «Вациусом», — сказал Андрей, включая интерком. ДрокУ сидел в кресле, вызывая Пэ-У, но ему не отвечали.

— Зачем? — спросил доктор.

— Чтобы предупредить их. Чтобы они не сближались с нами.

— Мне ваше поведение иногда кажется буквально загадочным, — сказал доктор.

— Вы забыли о том, что отлично знаете. «Вациус» — невооруженный гражданский лайнер. Команда его — совершенно штатский народ, никогда не принимавший участия в племенных войнах. Вы хотите, чтобы их просто перебили? ДрокУ и Пругу этого очень хочется. Еще бы, захватить сразу два корабля гражданской авиации — это больше чем успех.

— Но если их не остановить… там бомбы и другое оружие…

— Давайте не думать о бомбах в грузовом отсеке. Мне кажется, что главную опасность они представляют для нас с вами. Планета Пэ-У не пострадает.

* * *

На «Вациусе» приняли две гравиграммы, которые кое-что прояснили, а кое-что запутали. А капитан «Вациуса» не выносил неясности.

Одна гравиграмма пришла с космодрома на Пэ-У. Прием был ненадежный, напряжение поля все время колебалось, словно станция была плохо настроена.

Гравиграмма сообщала лишь о том, что «Шквал» ушел к Ар-А. После этого связь оборвалась. Но так как эта гравиграмма только подтверждала то, о чем догадался сам капитан, то он отложил ее в сторону.

Вторая гравиграмма пришла вскоре после первой. Она была куда более загадочной. Ее источником оказался корабль «Шквал», находящийся, как известно, в руках пиратов. Она почему-то предупреждала, причем, что самое фантастическое, на языке капитана, чтобы он ни в коем случае не высаживался на «Шквале».

Но для целей капитана «Вациуса» вторая гравиграмма была куда более интересной и многообещающей. Она позволила запеленговать «Шквал» и убедиться в том, что корабль поднялся с планеты Ар-А и взял курс на Пэ-У. Если цель его — как можно скорее добраться до Пэ-У, а шел он по оптимальной траектории и на пределе скорости, то можно высчитать с точностью до секунды, где и когда можно будет его перехватить. Эта точка была высчитана компьютером и сообщена капитану через шестнадцать секунд после связи Андрея с кораблем. И капитан смог сообщить по интеркому своему экипажу, который в нетерпении ждал вестей, что через час двадцать минут плененный корабль «Шквал» будет в пределах прямой видимости.

Капитан «Вациуса» объявил на корабле тревогу. Он никак не мог понять, кто и почему хотел связаться с ним со «Шквала». Те, кто захватил корабль, хранили молчание и на постоянный вызов не отвечали. Поэтому вернее предположить, что в радиорубку проник кто-то из экипажа, а если так, то обрыв связи означал, что его застали в рубке. Поэтому он предпринял следующие действия:

приказал развернуть лазарет и направил к доктору корабля двух помощников;

приказал на камбузе приготовить диетический обед на двенадцать человек — во столько он оценивал число членов экипажа «Шквала»;

велел — он был предусмотрителен — очистить две большие каюты и соорудить на них внешние запоры, чтобы использовать их для изоляции бандитов, захвативших корабль;

собрал своих помощников, чтобы выяснить, что делать — на случай, если бандиты будут сопротивляться.

Гражданские пилоты Вселенной — народ бродячий, и их работа не только связана с постоянными длительными отлучками, но и с постоянной опасностью, которая не очевидна для пассажиров или случайных людей. Но, поднимаясь в космос, каждый пилот знает, что его корабль не более чем маковое зернышко в океане.

Вот эта оторванность от остального человечества, оторванность чисто физическая, рождает ощущение тесного братства между пилотами. Вряд ли найдется в Галактике категория людей, столь внимательно следящая за прочими членами содружества. Не так уж много лайнеров в Космофлоте, но все же их более ста. Многие космонавты знакомы между собой, у них излюбленные точки рандеву, свой фольклор и даже свои сплетни. И очень трудно проникнуть в этот мир пришельцу со стороны — сначала он должен пройти не один рейс звездными трассами.

Зато если кто-то из пилотов Космофлота попадает в беду, то на помощь ему сразу же придут все его собратья — все, кто в состоянии это сделать. Далеко не всегда это возможно — катастрофы в космосе чаще всего мгновенны и никого не оставляют в живых. Но бывают и исключения.