Подземелья Аркаима [СИ]

Обшивку сняли, чтобы употребить в дело: на Марсе функционировало пять наземных станций-лабораторий, работавших в автоматическом режиме, две из них были российскими. Раз в три года для их обслуживания прилетала сборная команда специалистов, которые диагностировали оборудование, заменяли устаревшие узлы и детали, перепрограммировали компьютеры, забирали материалы исследований и образцы. Станции были нашпигованы роботами-рабочими, роботизированными машинами всех мастей и робокибами – роботами интеллектуалами различных модификаций, которые отличались 'телами'. Каждое 'тело' было приспособлено для выполнения определенной работы. Были робокибы пауки-скалолазы, были в виде муравьев, предназначенные для работы в пустыне. Самыми необычными из них были 'Шивы'. 'Шива' походил на высокого черного человека – около трех метров ростом, только рук у него было три пары, глаз вообще пять штук по периметру головы, плюс фонарь на лбу, а сзади полутораметровый шипастый хвост подобный скорпионьему. Хвост он использовал для равновесия при беге, в качестве еще одной руки и как оружие. Своим хвостом 'Шива' с одного удара разрубал пополам полуметровый ствол дерева. Заправляли всем на базах келавры-андроиды. Серебристая броня защиты делала их похожими на двухметровых средневековых рыцарей с забралами, в виде голов фантастических стрекоз с выпуклыми фасеточными глазами и усиками антенн над ними.

Келавр-андроид

Уставшие и слегка ошалевшие мы с Захарием выбрались из капсулы тренажера. Из соседних капсул спускались по выдвижным пандусам остальные ребята из нашей группы.

– Вперед! – Скомандовал Горислав и пошел к выходу из ангара. Перед моими глазами все еще маячило изображение изрешеченного астероидами Фобоса. По дороге в столовую я сказал нашему инструктору, что Фобос похож на ветерана, прошедшего не одну войну, весь в ранах-трещинах и оспинах от ударов. Горислав так резко остановился, что Захарий чуть не налетел на него, и задумчиво посмотрел на меня. Потом сказал:

– Ладно! Открою вам тайну, все равно скоро узнаете. Фобос – древняя боевая станция, которая работает в автоматическом режиме. Вы, думаю, заметили, что ее орбита отличается от орбит естественных спутников планет. Сделали ее не люди, а колонисты Марса. Сколько ей лет мы и сами не знаем, но сделали ее на века. Ей десять – одиннадцать тысяч лет. На станции постоянно дежурит группа Стражей. Когда вы закончите обучение на тренажерах, то отправитесь на стажировку на Фобос.

Восход Солнца на Марсе

– Посмотрев на наши изумленные лица, Горислав улыбнулся:

– Сейчас идем ужинать, все вопросы потом!

Съев половину порции горохового супа-пюре с сухариками, я выпил стакан яблочного сока и почувствовал себя сытым. Мои соседи по столику налегали на тушеное мясо с капустой и картошкой, предварительно уничтожив приличную порцию рыбного салата с рисом и съев по тарелке борща. Мне хватило бы десятой части их ужина. В последнее время я заметил, что количество еды необходимой мне для насыщения понемногу снижается, однако я чувствовал себя полным сил и энергии: как будто организм подпитывался энергией из окружающей среды. Временами я чувствовал легкое ледяное покалывание в спиральной родинке на руке, которое не доставляло мне беспокойства. Каких либо других ощущений я не испытывал.

– Может быть, подпитка идет через родинку? – Задумался я. Но обычно, наоборот, я сбрасывал через нее энергию, видимую многомерным зрением в виде узкого голубого луча, исходящего из ладони подобно лазерному скальпелю. Если сбросить сконцентрированную энергию в виде импульса, то можно выбить кусок кладки из кирпичной стены толщиной до полуметра – это я проверил экспериментально. Если усилием воли испускать луч постоянно, то им можно рассекать предметы как настоящим лазером. Я перерезал им деревья толщиной ствола до метра. Если расфокусировать 'лазер', то его можно использовать в виде метлы, сметающей мелкие предметы, пыль и мусор вокруг меня на расстоянии до двадцати пяти метров, уносящей их прочь наподобие воздушного вихря.

После легкого ужина ребята отправились в кинозал, где шел индийский фильм о красивой и грустной любви. Так как с любовью у меня было все в порядке, я решил размяться с мечом. Сходил в Хранилище и взял свой любимый меч с рукоятью из черного эбенового дерева, с навершием из темного граната, грани которого на свету бликовали всеми оттенками вишнево-малинового пламени. Меч был старинным. Вдоль его клинка из отливающей синевой стали, шли странные знаки. Одиннадцать символов, нанесенных штрихами из тончайшей серебряной проволоки, вплавленной в сталь: ни руны и ни иероглифы, что-то среднее между ними. Меч, был мне подарком от руководителя Ордена Стражей-Семарглов, переданным им через отца на шестнадцатилетие. С руководителем Ордена можно было встретиться только после инициации, да и то не всех он удостаивал этой встречей.