Подземелья Лондона

Он оттолкнулся от перекладины лестницы, на которой стоял, прыгнул и, схватившись, как обезьяна, за канаты, на которых поднимали и опускали лифт, перелетел на другую сторону шахты. Там уцепился одной рукой за консоль, примостился на узеньком карнизе и по очереди толкнул каждую из створок ворот. Заперты. Этот выход закрыт.

Вернувшись тем же манером на лестницу, Финн добрался до следующего этажа, где за кованой решеткой виднелась освещенная комната. Остановившись, прислушался, прежде чем лезть дальше, но, не уловив ни звука, продолжил подъем, пока не увидел решетку, перекрывавшую вход в широкий, залитый светом коридор, где никого не было. Потрогав засов, Финн с радостью обнаружил, что этот вход не заперт — хотя вряд ли все время остается таким.

Теперь до него доносились смутные голоса, кажется, приближавшиеся, и парнишка быстро метнулся вверх по лестнице, к другой освещенной комнате, совершенно явно занятой, потому что из нее доносился властный мужской голос — голос адмирала, подумал Финн, привыкшего к повиновению.

Финну были видны широкие плечи оратора и часть его головы с длинными седыми волосами. Похоже, старик, хотя находится в очень неплохой форме — осанка под стать голосу, адмирал на мостике фрегата. Возможно, это и есть мистер Клингхаймер, который потребовал мешок с головами. Его собеседник отвечал, отрицая, что допустил какую-то глупость, в которой его недвусмысленно обвиняли. В следующий миг Финн услышал голос Бомонта — карлика трудно было не узнать.

— Все как сказал мистер Шедвелл, ваша честь. Мы дошли глубоко, до самых Декановых врат. Но чем ниже уходили, тем шире была дорога, словно перевернутый тоннель, пока все не стало похоже на то, что мы ищем человека просто на улицах Лондона. Идешь на север, пока он, может, двигается на восток. Дорога сменяется дорогой, понимаете меня?

— Совершенно в этом убежден, мистер Заундс. Будьте так добры вернуться на чердак и посмотреть, все ли в порядке. Нарбондо завтра утром снова посетит доктора Пиви, так что вы на время избавитесь от него. А в промежутке можете предоставить жаб, как вы их зовете, самим себе. Головами займусь я. Так что завтрашний день в вашем распоряжении — у вас отпуск. Однако оставайтесь в границах владения, будьте любезны, — на случай, если понадобитесь.

Донесся звук захлопнутой двери, и человек, которого Финн счел Клингхаймером, веско произнес:

— Итак, вместо головы профессора Сент-Ива вы доставили мне этот обрывок засаленной газеты, воняющий маринованным луком и смитфилдской ветчиной.

— Его сэндвич был завернут в эту бумажку, мистер Клингхаймер. Откуда ей еще взяться? Есть живой человек, который съел сэндвич. Вот и немного корки на ней.

— А что с толстяком? У вас есть теория?

— Мертв, я готов поручиться.

— Вы готовы поручиться? Вы же доверенное лицо, мистер Шедвелл, зачем вам ручаться передо мной? Заметьте, я не беру от вас ручательство в виде фунта вашего мяса. Не могло ли быть так, что сэндвич съел толстяк? Среди живых существ толстяки больше всех склонны есть сэндвичи — во всяком случае, именно к такому выводу приводит нас разум.

— Если бы этот дурак Льюис взял медленный запал, а не быстрый, мы бы уже нашли их и сделали все, как обычно, — уклончиво сказал тип по имени Шедвелл. — Он обрушил навес даже раньше, чем они тронулись.

— Глупость мистера Льюиса не имеет отношения к этой дискуссии, по крайней мере сейчас. Меня интересует ваша глупость, мистер Шедвелл. Эта девица, Клара, отказывается говорить и есть и тем разочаровывает меня. Мои усилия не убедили ее, хотя, полагаю, со временем она уступит. Мне представляется, что ее замкнутость — ваша заслуга.

— Она немая, сэр.

— И вы в это верите, мистер Шедвелл? Она просто сознательно упорствует. Она явно испугана и считает, что находится среди людей, которые намерены нанести ей урон. Мы не собираемся вредить ей. Это понятно?

— Да, сэр. Я обращался с нею по-доброму. Честное слово.

— Вас просили действовать в Айлсфорде от имени государственной полиции. Вам следовало и первую очередь помнить об интересах девушки — любая помощь ее приемной семье, глубокое сочувствие всем и прочее. Требовались некоторая тонкость и хорошие манеры. Что пошло не так?

— Олух Бингэм разозлил мужчину этой Ласвелл, его фамилия Кракен. Тот попытался пристрелить нас обоих из ружья, и на этом всем уловкам с полицией пришел конец. Нам пришлось перейти к более убедительным методам.

— Очень неудачно. Уловка с полицией, как вы это назвали, была проста для исполнения. Стала ли Клара свидетельницей ваших убедительных методов?

— Мы всеми силами старались уберечь ее от этого зрелища.