Подземелья Редборна

— Давай-давай, поспевай за мной, я тебя сейчас в такое местечко приведу — век будешь благодарить судьбу за встречу с Рыжим Бёрри!

Конан, лавируя и уворачиваясь, проскочил между двумя телегами и поспешил за мелькавшим впереди крупом гнедой кобылы и лохматой рыжей головой, ярко выделявшейся в толпе. Вскоре они свернули на спокойную улочку, застроенную небогатыми домами, и поехали рядом.

— Постоялых дворов здесь много, но не всякий нам годится! Первое — вино должно быть хорошим, второе — чтоб хозяин был не пройдоха, и третье — чтоб девчонки были на подбор…

— Ну, с такими замашками ты и в Бельверусе вряд ли найдешь пристанище! Ишь чего захотел — хозяин харчевни, да не пройдоха! Такого не бывает на свете, или я ничего не смыслю в постоялых дворах! Да еще и вино, да еще и девчонки! Кстати, ты мне так и не рассказал, откуда у тебя было это винцо замечательное, которое мы вчера допили. Ты вроде говорил — из королевских погребов?

— Ну, это долгая история… Как-нибудь расскажу. А пока — вот оно то, что нам надо! Постоялый двор «Старый Лис»! Прошу любить и жаловать!

Конан оглушительно расхохотался, откинувшись в седле:

— Ох, уморил! «Старый Лис»! Хозяин — честный человек, не пройдоха! Старый честный Лис хо-хо-хо! Ну, Бёрри, ты и шутник!

Отсмеявшись, он взглянул на ухмылявшегося Бёрри, а тот рукой показал на верхний угол позолоченной вывески. Над толстой рыжей лисьей мордой, изображенной на лазурном фоне, красовалась причудливая надпись: «Старый Лис», а еще выше сверкала небольшая герцогская корона.

— Кром, такого я еще не видал! Чтоб какая-то харчевня, постоялый двор на самой окраине города находился под герцогским покровительством! Нет, Бёрри, мы вчера, наверное, перебрали, и я до сих пор еще толком не проспался!

Конан все еще изумленно таращился на вывеску, а его вороной, чувствуя близкий отдых, нетерпеливо постукивал копытами и прял ушами, торопя своего хозяина. Рыжий Бёрри постучал в ворота, которые тут же гостеприимно распахнулись. Они въехали во двор, кое-где заросший невысокой травой, спешились, передав поводья подбежавшим слугам. На крыльцо не спеша вышел важный хозяин, когда-то, несомненно, такой же рыжий, как Бёрри, а сейчас сверкавший на солнце потной лысиной с остатками рыжих вихров за ушами.

Как только он увидел Бёрри, всю его важность как ветром сдуло.

— Наконец-то! Наконец-то ты здесь! Как я тебе рад, старина, ты и не представляешь! Эй, ребята, Зольду — в дальнее стойло, и овса ей побольше!

— Слушай, Лис, я на этот раз не один, а с приятелем, так что ты уж и его прими, как меня или как герцога, на худой конец!

— Ах ты, разбойник, все у тебя шуточки! Ну, ладно, ладно! Ведите вороного в конец конюшни — и тоже овса побольше! Ишь какой красавец! — И он с видом знатока похлопал жеребца по крутой шее.

Конан, улыбаясь, слушал разговор и с интересом разглядывал хозяина, честного плута. Он, как и Бёрри, ему почему-то сразу понравился. Чем-то они были похожи: оба рыжие, круглолицые и, несомненно, каждый себе на уме. Хозяину самому очень подходило название его постоялого двора — «Старый Лис». Толстый, лысый, с щелочками черных плутовских глаз, он не казался старым, но если присмотреться внимательней, то становилось заметно, как время избороздило неглубокими морщинами его лицо, как спокойно и мудро временами смотрят маленькие глазки.

Он казался настоящим щеголем, хотя одет был в простые штаны из зеленой добротной ткани, свежую рубаху из тонкого полотна, распахнутую на жирной груди. Но уж очень ладно выглядели на нем короткие сапожки из светло-коричневой мягкой кожи, шелковый пояс с кистями, туго охватывающий толстый живот, массивная золотая цепь, поблескивающая на мощной шее.

— Заходите же, заходите! Бёрри, ты, конечно, как всегда, для начала — в уголок, а?!

— Похоже, ты мои привычки знаешь лучше меня! Вот за что люблю так люблю!

— А я, дружок, помню привычки всех своих постоянных гостей, иначе мне тут делать нечего! Ты вот песни свои поешь, ни одной ведь за год не забыл, верно? Ну, а я привычки твои помню. По мне, что ты, что знатный нобиль — все одно: вы мои гости! Бочка с лучшим вином у меня одна, да и ягнята все одинаковы!

За разговорами путники и не заметили, что проворные девушки уже уставили стол закусками и кувшинами. Вскоре подоспело и жаркое, оказавшееся на редкость вкусным и умело приготовленным.

Хозяин отошел, занявшись другими посетителями, а Бёрри поскорее налил вина в большие серебряные кубки. Утолив первую жажду, он, зажмурившись, с удовольствием покрутил головой, налил себе еще и сказал:

— Что я тебе говорил?! Где еще тебе подадут герцогского вина да еще поставят на стол серебряные кубки? Только здесь, и только для нас с тобой… Да еще, может, для герцога, если он снова захочет вспомнить молодость! Ну-ка, подвинь мне барашка — я мечтал о нем целый год и сейчас один опустошу целое блюдо! Так что не зевай, киммериец!