Подземка

Я не разговаривал — самое большее иногда подавал голос. Однако о чем говорили другие, что они делали, я не знаю.

Конечно, я задавал себе вопросы: что же это такое? — и тому подобное. Все, кто там были, чувствовали себя странно и не разговаривали с окружающими. Только сидели и ничего не делали. Что касается меня, мне не было уж слишком тяжело, и чувствовал я себя не так уж плохо.

Прошло довольно много времени, прежде чем появилась всего одна машина «скорой помощи», поэтому люди стали ловить такси. Сажали в первую очередь женщин и тяжелобольных и отправляли в больницу, при этом все помогали друг другу. И вот тогда я глубоко осознал, что в подобных чрезвычайных ситуациях ни правительственные, ни общественные организации не могут принести особой пользы.

Мое состояние было сравнительно легким, поэтому я сел в такси позже всех и поехал в больницу. Нас село в машину четверо, состояние остальных троих тоже не было тяжелым, поэтому гнетущей атмосферы в машине не было. О чем-то говорили, но о чем — совершенно не помню. Почему — не знаю, но не помню.

Прибыли мы в «Мицуи Кинэн», что в районе Акихабара. Почему в эту больницу — совершенно не помню. Наверное, кто-то из пассажиров назвал ее. Было уже что-то около 10 часов. Позвонил из больницы на фирму. Там уже знали об инциденте, в который попали еще двое наших сотрудников. Но они, так же как и я, были не в особо тяжелом положении.

В больнице провел две ночи. Принимал лекарство для расширения зрачков, из-за чего они слишком расширились, и все вокруг стало светло. Как побочное явление возникла старческая дальнозоркость, которая не исчезала около недели. Помимо этого в больнице никаких физических неприятностей я не переживал. Однако, вероятно из-за всего, что произошло, ко мне вернулась астма, потому я и провел в больнице два дня. Конечно, чувствовал себя плохо, но я уже к этому привык, поэтому ничего страшного тут нет.

Усталость… Конечно, я ее чувствую, но в зарине причина этого или нет, я не знаю. Возможно, возрастной упадок сил… В последнее время усилилась забывчивость, но опять — точной причины этого я не знаю. Сильнее стали неметь плечи. Это бывало и раньше, но сейчас онемение захватывает большие участки. Наверное, все это связано с возрастом.

А больше всего я боюсь средств массовой информации, особенно телевидения. Они изображают события в довольно ограниченном диапазоне, и так искажается правда. В результате часть какого-то события воспринимается как целое. Я думаю, это очень опасно.

Действительно, на участке перед станцией Кодэмматё возникла чрезвычайная ситуация. Однако окружающий мир продолжал жить прежней жизнью. По дорогам, как обычно, проносились машины, и контраст был просто поразительный. Однако на экранах телевизоров показывали только сцены, где происходило нечто экстраординарное, отличающееся от реальности. Поэтому мне вновь и вновь приходит в голову мысль, что телевидение — штука опасная.

Если ездишь на поезде каждый день,

помнишь постоянные запахи.

Митиаки Тамада (43 года)

Тамада-сан служит кондуктором на Токийском метрополитене, приписан к участку станции Нака-Мэгуро. На работу в метро он поступил в 1972 году. Инцидент с зарином произошел на 23-м году его непрерывной службы. Его нынешняя должность — старший кондуктор. В общем, он ветеран.

Причина, по которой Тамада-сан решил пойти на службу в метро, — несколько необычная. Как он сам говорит, «в отличие от работы на фирме, тут я сам себе хозяин». Короче говоря, обычный служащий каждое утро в определенное время выходит из дома и вечером возвращается. А если служить в метро, можно иметь в своем распоряжении целый день, — это, вероятно, его и привлекло. Часы работы служащего метро значительно отличаются от трудового распорядка обычного служащего. Это действительно очень удобно для тех, кто имеет вкус к жизни.