Подземка

Но постепенно прояснились разные факты, и теперь я считаю: нет им прощения. Да и кто простит тех, кто без всякого разбора метит в жертвы такое огромное количество беззащитных людей. Два наших коллеги лишились жизни. Не знаю, предстань они передо мной, смогу ли сдержаться, чтобы не затащить их куда-нибудь да не отлупить изо всех сил! И если их казнят, это будет справедливо. Сейчас ведутся разговоры об отмене смертной казни, но за все содеянное ими… Ни за что не прощу.

Я подобрал пакеты с зарином просто потому, что находился рядом. Не было бы меня, это сделал бы кто-нибудь другой. Ответственность за свою работу необходимо нести до последнего. Корчить рожи, мол, я тут ни при чем, — не годится.

Было тяжко, но молоко все равно купил.

Странно, да?

Коити Саката (50 лет)

Дом г-на Сакаты — в городе Футаматагава префектуры Канагава. Недавно перестроенный, светлый дом, где он живет с женой и матерью. Родился в Маньчжурии, в Синкё[38]. Отец — военный, мать — стенографистка штаба Квантунской армии. Отец пал жертвой войны — попал в плен и умер от тифа при транспортировке в Сибирь. Мать с ребенком поехали жить к родителям отца в Кумамото. Там мать повторно вышла замуж за старшего брата отца. Отчим умер, когда г-ну Сакате было четырнадцать. Мать по-прежнему бодра и отдает всю душу садоводству. Отчим работал строителем, поэтому они мотались по разным местам. За шесть лет начального образования менял школу пять раз. Перейдя в среднюю, осел в городе Кавасаки.

Саката-сан — бухгалтер, он очень скрупулезен с документами. Задаешь ему вопрос, и тут же из его заранее подготовленной папки появляются газетные вырезки, чеки, пометки по теме. Мы были восхищены. Скорее всего, он так же работает на своем месте. Дома все так же аккуратно.

Увлечение — мини-го, спорт — гольф. Правда, после перехода в новую фирму он очень занят и выбирается на поле не чаще пяти раз в год. Тело — крепкое, до сих пор ничем не болел. Нынешняя госпитализация — первый больничный опыт. Но вот очутился здесь — и выдалось хорошенько отдохнуть.

В нынешней фирме, торгующей асфальтом для дорог, я работал одиннадцать лет. До нее трудился в той же отрасли. Сменил несколько мест работы. Это — третье. Все они имеют отношение к нефти. Мы специализируемся на асфальте. Но можно самому встать на ноги, создать фирму и работать себе на здоровье, пользуясь доверием прежней клиентуры. Такая вот особенность этой сферы бизнеса. Отношения между людьми куда крепче, чем с профсоюзом. В прежней фирме возникали проблемы с руководством, от них остался неприятный осадок. Все словно сговорились и бросили эту работу, с нуля создали собственное дело.

Асфальт — последняя фракция переработки нефти. В смысле — осадок, отстой. А мы его продаем. Производят асфальт гиганты нефтяного бизнеса вроде «Шелл» или «Ниссэки», наша доля — оптовые продажи, мы действуем как торговый агент. Таких агентств много, и конкуренция между ними ожесточенная. Поэтому никто не побежит скупать товар во вновь созданную фирму. Торговые потоки товара уже давно определены.

Здесь очень важны рекомендации. Например, рекомендуешь дорожно-строительную компанию на подряд, а они в благодарность говорят: в следующий раз купим у вас асфальта побольше (смеется). Для этого нужно иметь очень крепкие связи в строительном бизнесе. Дело обременительное, но без них никуда.