Подземка

проверка быстро бы выявила простой факт, что мы с Лило не те за кого себя выдаём.

      Идти было тяжело, но душу грели сразу несколько факторов: во-первых, я целый и невредимый, во-вторых, рядом

топает молодая красивая особа противоположного пола, в-третьих, своя ноша не тянет. Правильно люди подметили.

      Автоматы у големов я тоже забрал, оставив возле них свой 'Калашников' с деревянным прикладом. Хоронили же

древние погибших воинов с доспехами и оружием, вот и я решил придерживаться этой традиции. А то, что один 'калаш' на

двоих - ничего, мертвецы у меня теперь тихие и точно из-за автомата не передерутся.

      От избыточных чувств я даже запел. Сначала затянул 'Чёрный ворон', я часто его пою. Песня на все случаи жизни:

и когда грустно, и когда весело. Всё зависит от того, какие эмоции в слова вкладываешь. Можно с надрывом голосить, а

можно и с боевым задором вроде: только попробуй - сунься, таких люлей огребёшь, мало не покажется.

      Потом пришёл черёд других песен, преимущественно казачьих. Я раньше любил слушать как заслуженный 'казак'

Розенбаум их исполняет, частенько диск на вертушке гонял. Это ещё до всеобщей амбы было.

      Эх, умели казаки воевать, умели и песни придумывать. Я ведь тоже из их кровей, из казачьих. Правда, мне до

пращуров что до Парижа раком: нет ни чуба, ни пики, ни шашки, ни отваги настоящей, но душа всё равно казачья.

      Лило - та всё больше молчала, слушала, конечно, но подпевать даже не пыталась. Скорее всего, слов не знала. А

может, не хотела. Мне в тот момент было всё равно. Могу и один горло драть.

      - У меня вопрос такой: на следующей станции дадим о себе знать или так до Центральной потопаем, навроде

ингогнито? - спросил я.

      - Пожалуй, постараемся проскочить без лишней помпы. Кто знает, может в окружении Генерала есть ещё големы, и

они будут охотиться на нас, - резонно рассудила девушка.

      - Логично, - кивнул я. - Раз уж заговорили о големах, может, поделишься информацией: кто они такие, откуда

взялись?

      - Ты меня из праздного интереса спрашиваешь? - нахмурилась Лило.

      - Почему из праздного?! - обиделся я. - Вдруг мы с ними ещё раз столкнёмся? Мне как-то не улыбается им спину

подставлять. Уж если встречать, так автоматной очередью.

      - Големы - плоды не очень удачного биологического эксперимента из серии 'хотели как лучше, а вышло как

всегда'.

      - Знакомое дело, - кивнул я.

      - Пожалуй, это всё, что я могу тебе сказать. Остальное сможешь узнать только на Центральной, да и то, если

получишь специальный допуск. Я, конечно, могу похлопотать, но на твоём месте я сначала бы хорошо подумала, прежде

чем лезть в это дело. Далеко не все знания идут на пользу. Некоторые из них бывают очень опасными. Впрочем, чего уж

тут говорить. Ты и так многое увидел собственными глазами.

      - Многое, но не всё, - возразил я. - Боюсь, мне теперь хочешь - не хочешь, придётся вникать во все нюансы.

      - Тогда наберись терпения, - сказала девушка.

      Я захлопнул рот. Пожалуй, она права. Не стоит мне совать нос в чужие делишки. Если у начальства возникнет

желание, само меня просветит, а сейчас просто нужно держать ухо востро. Буду осторожным вдвойне или втройне, хотя

жить под вечным напряжением сложно.

      Эх, как хорошо было когда-то на Двадцатке.

Глава 15

Корочки големов помогли нам миновать посты без препятствий. Скучавшие автоматчики не удосужились внимательно

изучить документы и пропустили нас без препирательств.

      На следующей станции нам подфартило. Я краем уха услышал разговоры двух торгашей и узнал, что сегодня на

Центральную пойдёт мотодрезина с грузом. Дальнейшее было делом техники. Я, где уговорами, где подкупом, на который

пошли вещи убитых големов, сумел договориться с нужными человечками, и в итоги мы с Лило попали на этот 'состав'.

Дрезина везла за собой облегчённую железнодорожную платформу, кроме мест для бойцов охраны нашлись и два для

пассажиров. Понятно, что ехать куда быстрей и приятней, чем натирать ноги во время пешеходной прогулки.

      На Двадцатке тоже была подобная дрезина, но её эксплуатировали крайне редко. Полковник зря гонять технику не

любил. Сам почти не ездил и другим не давал. С горючкой было туго, так как вся уходила на нужды поисковиков.

      Эта станция была побогаче и потому вынужденно платила большие налоги. Вот и нынешний состав вёз на Центральную

вырученные с поверхности продукты, одежду, лекарства, строительные материалы и прочие ценные вещи, натасканные

здешними поисковиками. Те, похоже, вкалывали в поте лица.

      Охраняли состав три бойца. Сидя на куче мешков, они по очереди передавали друг другу самокрутку. Принюхавшись,

я уловил лёгкий аромат 'дури' - высушенного мха, которым зарастали стены некоторых домов на поверхности.

Наркотический эффект от него был слабым, и начальство обычно смотрело на балующихся этой дрянью довольно спокойно.

'Крышу' мох не сносил, привыкания не вызывал, координацию почти не рассеивал. Курильщики чувствовали небольшую

эйфорию, вот пожалуй, и всё. Сам не пробовал, но о каких-либо побочных эффектах мне слышать не доводилось.

      Тем не менее, я без восторга наблюдал за накурившейся братией. Может, они и считали дальнейший путь некоей