Подземка

      Часовой, который принёс это 'угощение' довольно засмеялся и хлопнул меня по плечу:

      - Это по-нашему! Не переживай, братело, если ещё захочешь, проси смело. У нас этого добра хоть жопой ешь. То

есть пей, - поправился он.

      - Да нет, спасибо. Повременю, - отказался я.

      Остальные тоже не возжелали добавки. Самогон драл глотку не хуже напильника.

      Дозорному было скучно, он не спешил к своим, а уселся поблизости с интересом рассматривая новые лица. На Лило

его взгляд останавливался всё чаще и чаще, но определённых границ этот тип пока не переходил. Тем не менее, я

напрягся. В любой момент ситуация могла перемениться.

      Изредка до нас доносились пьяные смешки часовых вперемешку с женским повизгиванием. Каждый гуляет, как умеет.

      - Что вы собираетесь с нами сделать? - спросил я, когда откашлялся.

      В голову по-прежнему лезли нехорошие мысли. Судя по всему, местные вступили в конфликт с Центральной, потому и

придрались к нашим документам и тем более конечной цели маршрута.

      В итоге вырисовываются неинтересные перспективы. В лучшем случае завернут назад, в худшем - убьют или отправят

в рабство.

      Наверняка здешний 'бомонд', состоящий из таких мордоворотов, сам по себе и пальцем об палец не ударит. За них

все бытовые работы выполняют другие. Право сильного.

      Этот дозорный охотно шёл на контакт. Он пожал плечами и ответил:

      - Да ты не напрягайся. Всё будет нормально. Придёт смена, мы заберём вас с собой, отведём к начальству. А оно

определится.

      - А давно у вас с Генералом конфликт? - пользуясь моментом, спросил я.

      Дозорный ухмыльнулся:

      - А ты смышленый. Быстро просёк. В общем-то да, тёрки у нас с Центральной. Тамошние хмыри решили налог с нас

увеличить, ну мы и послали их на три буквы русского алфавита. Теперь вот выжидаем, кто первым на попятную пойдёт.

      - И что, не боитесь последствий? - удивился я.

      На Двадцатке за всю её историю даже не заикались о лёгком споре с Генералом, а тут похоже дело идёт к

открытому противостоянию.

      Хотя на испуг местных не возьмёшь. Укрепились они на славу, так просто не выкуришь. Дисциплинка, конечно, так

себе, но отпор 'сювайверы' дадут - мало не покажется! Тут и станковые пулемёты есть, и парочка гранатомётов. Любой

вражеский отряд пощёлкают за милую душу.

      Но знают ли они о тварях с пси-возможностями? Скорее всего, нет. В таком случае, всё их оружие окажется

бесполезным.

      Тут к кабану развлекавшему нас разговорами, присоединились ещё два. Накачанные, уверенные в себе, наглые, с

тупыми противными рожами, так и просящими кирпича. Ни говоря ни слова, вцепились в Лило и поволокли к расстеленным

на земле матрасам, где их товарищи вовсю развлекались с девицами.

      - Пацаны, стойте, - не очень решительно произнёс оставшийся возле нас дозорный, но никто даже не оглянулся.

      Он немного растерянно улыбнулся, показывая, что не имеет к происходящему никакого отношения. Вновь предложил

выпить:

      - Без обид, мужики! Давайте ещё хлопнем по стаканчику. Ничего с вашей тёлкой не будет, - слабо веря в свои

слова, миролюбиво завершил он.

      Не знаю, на что я надеялся в тот миг, может, на разум нашло помутнение или попросту потерял страх, и мне на

всё стало наплевать, но, так или иначе, я ринулся на этих бугаев с голыми руками.

      Мой поступок нельзя было назвать жестом отчаяния, я вполне мог не рыпаться и позволить событиям идти своей

чередой. Кто знает, вдруг всё бы и обошлось: Лило заставила бы насильников изменить намерения. В конце концов, она

дралась не хуже меня и могла прибегнуть к тем тайным талантам, что проявила на соседней станции. Вдруг ей бы удалось

превратить этих скотов в стадо послушных овечек.

      Но я всё равно решил вмешаться и ринулся как собака в драку.

      Меня быстро сбили с ног умелой подсечкой. 'Сювайверы' не вылезали из тренажёрного зала, не понаслышке знали,

что такое спарринги и драться умели. Они считали меня щенком, который с тявканьем бросился на волкодавов. И это была

их ошибка.

      Да, внешне я не произвожу впечатление штурмующего укрепления танка, у меня средний рост и средняя комплекция.

Не сажусь на шпагат, не могу похвастаться растяжкой, не знаю хитрых приёмчиков. Но я всю жизнь дерусь и делаю это

самозабвенно. При этом на меня иногда находит настоящее бешенство. Я способен не чувствовать боли, биться до

последнего, до изнеможения, потери ориентации и самоконтроля. Мне плевать на жалость, на сострадание. Я бьюсь,

дерусь как машина.

      Чтобы меня остановить, надо очень постараться.

      А эти парни ... Они давно не встречали достойного противника, не осознавали, что загнанный в угол зверёк

способен на такое.

      И я дрался. Самозабвенно, как никогда в жизни. Пока чей-то удар не разлучил меня с сознанием. И снова

наступила темнота, в которой нет звёзд и нет меня.

      Просто чернильная мгла. Всеобъемлющая как Вселенная и такая же холодная, пустая и безразличная.

      Глава 21

      Пробуждение было не из приятных. Мужики проехались по мне сурово. Уж отколошматили так отколошматили, на

совесть. Странно, но никакой ненависти по отношению к ним я не ощущал. Скорее всего, потому, что своего добился: