Подземная авиация

Тут же пошла гулять ниоткуда взявшаяся легенда, что везут их охранять заключённых, осуждённых к высшей мере и навечно сосланных в урановые рудники. Ефрейтор Гребе, уйдя в себя и зажмурившись, только тихонько ржал в ответ на все вопросы, а старший лейтенант Ахтыблин сосредоточенно отдыхал на полу и время от времени уверенно подавал признаки жизни.

Трудно было назвать начавшееся время утром. Когда Артур открыл глаза, над ним нависала всё та же, становившаяся уже привычной, обшивка кабины. Корпус всё так же содрогался. Горели синие дежурные лампочки, в свете которых лежавшие вповалку люди были похожи на кладбище вампиров. Несмотря на монотонное шипение вентиляции, воняло – причём гадко и узнаваемо. Тот, в белых кроссовках, был прав в своих опасениях: кто-то не рассчитал своих сил и не сдержал внутреннюю гнусную сущность. И, судя по интенсивности запаха, этот подлец был не одинок в своих начинаниях.

Несколько дальнейших часов Артур старался никогда не вспоминать. Ни поведения очнувшегося и жизнерадостного Гребе, ни реакции невменяемого Ахтыблина, ни появления белокроссовочного наглеца (позже Артур узнал, что был это пилот Лукинский, и даже подружился с ним).

Артур был уверен, что таинственный аппарат доставит их на тщательно охраняемую, укрытую от посторонних глаз территорию. Он рассчитывал, что местонахождение его будущей войсковой части будет не слишком далеко от какого-нибудь населённого пункта. В уме ему представлялось, как он, в новенькой, ловко сидящей форме и тщательно начищенных сапогах, проводит увольнение в каком-нибудь местном ДК, провожаемый восхищёнными взглядами тамошних девиц. Ну, в крайнем случае, судьба забросит его в тайгу – но опять-таки, неподалёку от центра цивилизации – и посещать этот центр он будет в компании таких же суровых и немногословных воинов. Тайга представлялась ему пронизанной солнечными лучами, напоенной запахами молодой хвои и багульника, с далёкими вершинами гор, тающими в голубой воздушной дымке. В ней должны были водиться непуганые звери с блестящими глазами и чудные птицы, цвести редкостные в своей неброской красоте цветы. Ручьи и реки с кристальной водой, туманы, которыми он будет любоваться, бдительно охраняя ответственный пост…

Действительность превзошла все ожидания. Территория части действительно была укрыта от посторонних глаз, но на этом всё сходство с мечтами и представлениями заканчивалось.

Таинственный аппарат доставил их в огромную пещеру, своды которой терялись во мгле, а дальние стены были испещрены чёрными отверстиями туннелей. С вышек били лучи прожекторов, повсюду змеились чёрные тела кабелей и крашенные жёлтым трубы. Чем-то пахло – не то чтобы неприятно, но настолько странно и непривычно, что память отказывалась искать аналогии в предыдущем жизненном опыте.

Артуру повезло – он успел выскочить наружу за секунду до того, как Лукинский принялся набирать команду для санитарной обработки палубы. Глядя на безапелляционное лицо пилота, нельзя было усомниться, что не более как через пятнадцать минут полы (или, как здесь называли, пол'a) будут блестеть, «как у кота яйцы» – опять-таки, местное выражение.

Снаружи их ожидала небольшая делегация. Точнее – ожидала не их, а транспортное средство.

Дембеля готовились к отбытию.

Среди всех выделялся могучим телосложением старшина – большая продольная полоса по погону, это Артур уже знал. Был он не в обычной форме, как, например, Гребе, а в гимнастёрке старого покроя, надевавшейся ещё через голову. Полушерстяные офицерские галифе середины прошлого века (опять-таки невиданный случай), сбитые в гармошку сапоги, немыслимо сверкающие. Криминально бархатные погоны, отороченные красным кантом. Аксельбант. Всё не по уставу.

Произошедшую из-за необходимости уборки паузу старшина использовал своеобразно:

– Смирно! – рявкнул он. Отряд убывающих (все вычищенные, лощёные, смотреть приятно) каменно застыл.

Печатая шаг, старшина подошёл к табурету, на котором стоял баян – и откуда он здесь взялся, подумал Артур. Ловко забросив на плечи ремни, он рванул меха. Грянула мелодия дембельского марша – «Прощание славянки».

Играл старшина виртуозно. Уволенные в запас торжественно и сосредоточенно вскинули руки к виску в воинском салюте. То же сделал и ефрейтор Гребе. Призывники затихли и глядели во все глаза, пока марш не кончился и старшина не отдал команду «вольно».

– Так, духи, строиться! – тут же взревел Гребе. – Быстронах!