Подземная гроза

От запалов можно тянуть любой длины провода. Тащите их хоть за тысячу километров. Все равно моментально добежит электрический ток до запалов — в пятьдесят тысяч раз быстрее, чем огонь по детонирующему шнуру. Вмиг получат запалы команду. Дело только в дружном ее исполнении.

Но запалы бывают неодинаковые. Все равно как электрические печки: в одних спираль накаляется быстрее, в других медленнее. Так и запалы: в одних волосок раскалится чуть раньше, в других чуть позже. Поэтому запалы испытывают на специальных приборах и сортируют заранее: медлительные к медлительным, средние к средним, быстрые к быстрым.

Если хорошо подобраны запалы, то гирлянда их взрывается дружнее, чем гроздь зажигательных трубок при огневом способе взрыва. Значит, сильнее получается действие взрыва. Выходит, что действие взрыва зависит не только от количества шашек, но и от способа, каким их взрывают.

Теперь такой вопрос: откуда подрывнику среди чистого поля взять ток?

Из собственного кармана. От маленькой батарейки карманного фонаря. Одной батарейкой можно взорвать один-два запала. А гирлянды ей не расшевелить. Тут приходится брать большую батарею.

Батареи недолговечны: два-три раза взорвал — и конец, выдохлась батарея. С этой стороны спичка, пожалуй, выгоднее. В маленьком коробке лежит пятьдесят спичек, а пятьдесят батарей и в заплечный мешок не уложишь.

Гораздо удобнее батарей специальная подрывная машинка. Она похожа на игрушечную электростанцию. Там стоит электрическая машина, такая же, как на настоящей электростанции, только очень маленькая. И вертит ее не турбина, а пружинный завод. Его заводят ключом, как моторы игрушечных автомобилей.

Током подрывной машины можно подорвать одновременно сотню детонаторов.

Был случай, когда электрическим способом взорвали в одно время сразу тринадцать с половиной тысяч зарядов — сто двадцать восемь тонн взрывчатых веществ. Это было в Нью-Йорке в конце прошлого столетия. Надо было взорвать подводный риф Флед-Рок, преграждавший кратчайший путь в нью-йоркскую гавань. Заряды разместили в бурильных скважинах общей длиной в тридцать четыре километра. Провода подвели к одной-единственной кнопке, включающей ток.

Кнопку нажала пальцем маленькая девочка, дочь главного инженера.

Грохот взрыва длился сорок секунд. Вздыбилась вода кипящей массой, вспучился на поверхность моря гигантский холм в четыреста метров длиной, триста шириной, шестьдесят высотой. Двести семь тысяч кубометров камня взлетели в воз-дух.

На двенадцать часов сократился путь из Атлантического океана в Нью-Йорк.

Вот как умеют управлять теперь непокорными силами взрыва.[1]

НЕЗРИМАЯ ПРЕГРАДА

ВРОДЕ БРЕМА

Если собрать в одном месте все мины, какие только существуют на свете, получилась бы странная коллекция: ящики, банки, кастрюли, колпаки, даже палки, иглистые шары, похожие на стальных морских ежей, лоснящиеся стальные рыбы с плавниками и, наконец, совершенно непонятные, ни на что не похожие предметы.

Если изучить их действие, их повадки, то открылась бы такая бездна коварства, какой не встретишь и у самых диких и злобных зверей.

Запутался, скажут, автор. Мы ведь знаем, что мина — это подземный тупик, а в конце заряд пороха. При чем тут кастрюли и палки?

Но дело в том, что минами зовутся разные вещи. Коридор подземный — мина. Самоходный подводный снаряд — тоже мина. Заряд в ящике со взрывателем — опять мина. На земле, под землей, под водою — мины, даже в воздухе мины, те, что пускают из минометов. Словно звери, птицы и рыбы.

Если бы описать все эти мины в книге, их внешность, их устройство, их норов, получилось бы несколько толстых томов, вроде книги Брема про зверей.

Эта глава — несколько страниц из такой «книги».

СМЕРТЕЛЬНАЯ НОТА

Была у одного офицера привычка пальцами барабанить. За столом сидит — по столу барабанит, автомат держит — барабанит по прикладу.

Надоело мне это. Я его спрашиваю:

— Что это у тебя за манера такая? Будто ты музыкант, а не капитан.

— Ты меня извини, — говорит капитан, — только я действительно музыкант. До войны был пианистом. А сейчас ровно год к роялю не притрагивался. Просто истосковался по инструменту.

Оно и понятно. Где его найдешь, рояль, среди деревень, сожженных и разграбленных немцами!

— Год назад, — начал свой рассказ капитан, — случилось со мной происшествие.

Наша часть одной из первых вступила в освобожденный от немцев город. Подбегает ко мне красноармеец и говорит.

— Товарищ капитан! Во Дворце железнодорожников рояль!

Зашагали мы с товарищами в клуб железнодорожников. На захламленной сцене в углу блистает рояль.

— Завтра все начнут приводить в порядок, — сказал я. — А пока прошу извинить, я дорвался до инструмента. Зажгите полный свет в зале. Я сыграю победный марш.

— Погодите, — сказал один лейтенант, — я приподниму крышку. Пусть громче, звучит марш победы.

Крышка взвилась над роялем, словно черное крыло. Золоченое нутро сверкнуло в глубине.

— Да тут целый склад! — вскричал лейтенант. — Посмотрите, где фрицы держали мыло!

Офицеры обступили рояль.