Подземная Канцелярия

– Да я не на них жалуюсь, поймите, – сказал он. – Я вообще не должен здесь быть. Меня же не судили.

– А вы – праведник? – скептически осведомился я.

– Ну, об этом не нам с вами судить.

– А кому? – поинтересовался я.

– Ему, – сказал он, указывая пальцем вверх.

– И вы полагаете, что всех преставившихся судит Он сам? – спросил я.

– А что, не так?

– Вы где при жизни работали?

– В Мосэнерго.

– И что, если бы вас собрались уволить, вам бы об этом лично Чубайс сообщил?

– Вряд ли, – сказал он.

– То-то и оно, – сказал я. – У нас, как и в любой крупной организации, подчиненные, а тем более клиенты редко видят высшее руководство.

– Но все равно, – талдычил он, – я настаиваю на суде. Я ведь имею право на суд?

– Имеете, – сказал я. – А вы точно этого хотите?

– В каком смысле? – спросил он.

– Ну, вы уверены, что суд вам нужен?

– А почему я не должен быть в этом уверен?

– А потому, батенька, – сказал я, – что одно дело – находиться в аду, считая, что вы попали сюда по ошибке, и питать надежды, что когда-нибудь эта ошибка будет исправлена, и совсем другое – находиться в аду с уже вынесенным приговором, который поставит точку на всех ваших сомнениях и надеждах. У вас есть какие-либо основания полагать, что после рассмотрения вашего вопроса в арбитражном суде, вас не вернут обратно, к нам? Вы твердо уверены в том, что являетесь праведником?

– Я знаю десять заповедей, – сказал он. – Не убий, не укради… Я ничего такого не делал.

– Для того чтобы попасть в рай, мало не делать плохих дел, – сказал я. – Надо еще активно совершать хорошие поступки. Много вы их совершали? Помогали вдовам и сиротам? Подавали милостыню? Жертвовали чем-то ради кого-то?

– Ну… – Он задумался.

– Если вы будете настаивать, я отправлю ваше дело на рассмотрение, – сказал я. – Но вот вам мой личный совет: не стоит.

– Я могу подумать? – спросил он.

– Конечно, – сказал я. – Ведь у вас впереди – вечность.

– Тогда я подумаю, – сказал он. – Если что, вы ведь всегда здесь, не так ли?

– Да, – сказал я. – И передайте остальным ожидающим, что прием на сегодня закончен.

– Хорошо, – сказал он. – Спасибо.

– Не за что, – сказал я, и дверь за ним тихо закрылась.

И тут же открылась.

– Прием закончен, – сказал я. – Заходите завтра.

Но она все равно вошла. Старушка лет семидесяти, возможно с хвостиком, явно скандинавских кровей. Интересно, что она такого натворила? – подумал я.

– Я зайду сегодня, – сказала она таким тоном, как будто это был ее кабинет, в котором не самым желанным гостем был я.

– Ладно, – согласился я. Мне стало любопытно. – Присаживайтесь.

– Спасибо, – сказала она.

– Пожалуйста, – сказал я. – Как вас зовут?

– Кейт Якобсон, личный идентификационный номер семь-восемь-восемь-четыре-три-два-семь-семь-два-семь-два-семь-шесть-шесть-четыре-шесть-четыре, тысяча восемьсот первый – тысяча восемьсот семьдесят четвертый, Швеция, – выпалила она на одном дыхании. И уставилась на меня с таким видом, словно для меня это что-то должно было означать.

– Ну и что? – спросил я, когда играть в молчанку мне надоело.

– Вы, наверное, не поняли, молодой человек, – сказала она. – Меня зовут Кейт Якобсон, личный идентификационный номер семь-восемь-восемь-четыре-три-два-семь-семь-два-семь-два-семь-шесть-шесть-четыре-шесть-четы-ре, тысяча восемьсот первый – тысяча восемьсот семьдесят четвертый, Швеция.

– Именно так я услышал и в первый раз, – сказал я. – Ну и что?

– Вы что, обо мне не слышали? – спросила она с таким видом, словно я только что признался, что никогда не слышал о древе познания.

– А должен был?

– Ну, знаете ли, молодой человек, – сказала она. – Такого я не ожидала.

– Вынужден указать вам на несколько очевидных фактов, – сказал я. – Во-первых, я уже пару тысяч лет как не молодой. И уж совсем точно не человек. Кроме того, мне было бы любопытно узнать, чего же вы ожидали.

– Мне нужно видеть Князя тьмы.

– Это невозможно, – сказал я.

– Почему?

– Он занят.

– Чем?

– Понятия не имею, – сказал я.

– Как это может быть?

– Демонов много, – сказал я. – Он перед всеми нами не отчитывается.

– Тогда мне нужно поговорить с вашим начальством.

– Это невозможно.

– Почему?

– Оно тоже занято.

– И вы тоже не знаете чем?

– Знаю, – сказал я. – Оно работает.

– Плохо работает, – сказала она. – Раз здесь еще есть такие, как вы.

– На таких, как я, это все и держится, – сказал я.

– Из-за таких, как вы, все и разваливается.

– Ад простоял здесь много тысяч лет, – заметил я. – И я не вижу, чтобы за последнее время он сильно развалился.

– Значит, мне придется иметь дело с вами?

– Увы.

– Я продолжаю настаивать на том, что мне необходимо увидеть Князя.

– Я продолжаю настаивать на том, что он занят.

– Так мы ничего не добьемся, – сказала она.

– Это очевидно.

– И вы не знаете, кто я?

– Дважды увы.

– Так узрите. – Она встала, вытянувшись во весь свой рост, а рост у скандинавских старушек, я вам скажу, не самый маленький. – Я – его невеста. И нечего ржать, молодой человек.

– Пр…хх…простите, – сказал я, утирая выступившие на глазах слезы кончиком хвоста. – Не ожидал. А что заставляет вас думать, что это так? Ну, что вы его невеста?