Подземная одиссея

Жрица двигается вперёд. Неуютно, техники много, людей нет. На берегу застыли тяжёлые автомобили, погрузчики, на боку лежит упавший грузовой кран, а вдоль причальной стенки стоят металлические конструкции, я с опаской смотрю в провалы тёмных окон, пытаюсь заглянуть в переулки, ружьё давно в руках, палец щупает курок.

«Здесь никого нет» — улавливает мою тревогу жрица.

«Откуда всё это?»

«С прошлой войны. Как ты точно подумал, наследие древних».

«Вы этим только пользуетесь?»

«Не совсем. Для того, что бы реанимировать кое-что из этого, требуются „продвинутые“ технологии» — она ехидно улыбается. Я понял, вновь копалась в моих мыслях, но не стал возмущаться. Сейчас я точно знаю, более того, что ей разрешено она не выудит из моего сознания.

Почти с километр топаем по бетонке. Шаги гулко разносятся эхом по мёртвому городу, шлёпают по пустынным улицам, вязнут среди тёмных стен и вновь наливаются силой. В этой тихой какофонии есть что-то страшное, мысли рисуют образы оживших мертвецов, которые ползут к окнам, провожают нас взглядами и что-то с угрозой шепчут вслед, взмахивая крючковатыми пальцами… жуть тихонько вползает в сердце.

«Фантазёр» — фыркает Грайя, но я замечаю её испуганный взгляд, брошенный вглубь притихшего города.

«Почему ты уверена, что там никого нет, а мародёры не могли сюда забраться?»

Она ощетинилась словно дикая кошка, чётко поймав посланный мною их яркий образ: «На них мы и охотились! Где вы их встретили?» — она хватает меня за грудки.

«Успокойся… бешенная» — отшатываюсь я. «Это за мостом, в городе, где проходит лифт».

«Башня Богов?» — переспрашивает она.

«Пусть будет так… башня» — киваю я.

«И туда добрались» — скривилась она. «А почему вы живы?» — уставилась он на нас честным взглядом. «Эти отморозки сначала стреляют и лишь, потом разговаривают».

«О, как!» — с иронией смотрю ей в лицо. «А вы действуете иначе?»

«Мы вас приняли за… как ты их удачно окрестил… за мародёров. Мы и думать тогда не могли, что кто-то свалится с поверхности, где испепеляет всё живое страшное солнце!»

«Значит, прав был Семён, вы нас спутали с другими».

«Именно так» — Грайя не сводит с меня огненного взгляда. «И всё же, как вы с ними разошлись?»

«Потуши зрачки, слепят» — пытаюсь отшутиться я. Её нечеловеческий взгляд вносит в мою душу смятение.

Усмехнувшись, она прикрывает веки, женственно пожимает плечами и с лёгкостью парирует в ответ: «Думаешь у тебя красивые глазки? Они словно у холодной рыбы, всё моё нутро вымораживают… никакого тепла… один лёд… уж-жас!»

Я испытал некоторое смущение, ведь она права, мы жители различных миров и нужно терпимее относиться друг другу. А если отбросить все предрассудки, то её глаза, словно драгоценные камни, сияют волшебным огнём, завораживают и восхищают.

Грайя зарделась словно подросток, лукаво улыбнулась, она вновь прочитала мои мысли, но я решил не сердиться, старательно как школьник, вспомнил наш поединок с мародёрами, осторожно донёс до её сознания. Она вцепилась в мою картинку, потребовала подробностей и лицо проясняется: «Лихо вы с ними разобрались» — с удовлетворением заявляет она. «Вот только последнего надо было тоже оприходовать, теперь он туда других поведёт, а в этом городе много тайн и немало смертоносного оружия… и это, ваше, не самое крутое из них. Хотя, и оно для вас слишком большой подарок, я бы отобрала б его, не для чужаков иметь такие вещи, они являются собственностью нашей расы» — Грайя с некоторой завистью покосилась на наши ружья.

«А что это за люди, почему они вас так беспокоят? Ведь я понял, вы тоже не прочь завладеть военным арсеналом. Тогда в чём разница их с вами? И по внешнему виду вы ничем не отличаетесь друг от друга, глаза чёрные словно уголь и зрачки светятся красным, и гавкаете вместо того чтобы говорить по-человечески» — я сознательно провоцирую Грайю на жёсткий ответ. Она действительно взрывается и лает как хорошо обученная сторожевая овчарка, даже без визгливых ноток.

Я развожу руками, показывая, что ничего не понимаю. Она, по инерции, ещё лает с минуту, так напряглась, бедная, даже в пот выступил на гладком лице. Я вновь развожу руками, стучу пальцем по своему лбу, пытаюсь подсказать, чтобы она сильно не усердствовала и переходила на телепатию.

Грайя резко замолкает, окидывает меня свирепым взглядом, вроде как смягчается, увидев испуганные глаза детей и, обмякает, встретившись со свинцовыми глазами Семёна, в которых столько доброты и тепла, что возникший в её душе лёд, стремительно растаял.

«Ты бы хоть подумал, с кем сравниваешь, это же смертельная обида для нас, мы не… мародёры, а каста жрецов, а я Высшая жрица Огня» — высокомерно произносит она и её телепатическая речь окрашивается в торжественные тона и мне показалось, сейчас грянут величественные звуки органа.

«Ну, извини…» — я хотел добавить слово «малыш», но решил больше не заводить нашу прекрасную спутницу.