Подземная война

– Сначала хотел, но ты же видел он обмочился еще до этой темы. Ему теперь этот Ландфайтер покоя не дает.

– Ну, а вы об Гонзалесе чего думаете?

– А чего там думать? Пропал и пропал. Давно это было, а видения всякие – они тоже случаются. Тем паче на такой беспокойной дороге, какой она когда-то была.

Нордквист помнил те времена, когда половины домов тут еще не было, а дорога эта была единственной и самой хлебной. И помимо грабежей проезжих, в особенности рыбных обозов и торговцев шерстью, которые редко проходились без схваток с охраной, на дороге кипели междоусобные войны многочисленных банд – всем хотелось получить дорогу в собственное владение.

Это были кровавые войны из которых, в конце концов, вышли только банды Нордквиста и Гонзалеса. Какое-то время они были равны по силе, но потом Нордквист стал одолевать и наконец заставил Гонзалеса бегать от него зайцем.

Скоро от Гонзалеса стали бежать люди и переходить к Нордквисту, принося важные сведения о всех тайных базах противника. И тогда дела Гонзалеса пошли еще хуже, а вскоре случилось то самое событие – Гонзалес с остатками банды пропал, почти что на глазах у Нордквиста и его людей.

То, как случилась эта победа, его совсем не радовало, потому что он испытал такой страх, какого не испытывал раньше.

Нордквист видел много крови, он был жесток и безжалостен, как полагалось быть вожаку стаи кровавых убийц, однако вид кипящей каши в котле, оставленной трубки, которая еще дымилась и над всем этим – тишина.

Потом он пил две недели. Считалось, что праздновал, но на самом деле пытался заглушить навалившуюся тоску и приходящий ночами страх – а вдруг и с ним такое случится?

Когда понял, что так от тоски не излечиться, собрал банду и снова вернулся на дорогу, но больше не для грабежа, а для кровавого кутежа. Теперь резали даже тех, кто не сопротивлялся, трясли каждого встречного мужичонку, забирая последний медяк, иногда потом выбрасывая его на обочину.

Но и этого казалось мало и Нордквист сжег одну из деревень – тогда ему эта идея показалась очень хорошей. И это стало последней каплей. От него отвернулись все подкупленные бургомистры, все сержанты городской стражи. Наместник края запросил помощи в столице, королевский прокурор дал добро и сама тайная канцелярия начала охоту за зарвавшимся разбойником.

Тогда он узнал, что такое драгуны и чем они отличались от франтоватых шерифов.

После первого боя, его банда была рассеяна и на новом месте собралось едва половина, да и те частью были подранены. Нордквист намеревался отсидеться в лесу возле Бренвальдского озера, но тайная канцелярия нашла его логово и снова пришли драгуны.

На этот раз все было кончено и для ареста набралось лишь полдюжины разбойников, которых впоследствии казнили.

А Нордквист ушел. Он как зверь почувствовал приближение опасности и сказав, что будет отдыхать в шалаше, проскользнул прямо в лес и отшагал пару миль к тому времени, как появились драгуны.

Припрятанные на черный день монеты и камешки, давали возможность безбедно жить, но прошли годы и Нордквиста потянула на старое – хотелось повелевать, казнить и миловать, брать наложниц и наводить на людей страх. И он стал понемногу приглядываться, прощупывать обстановку в Пронсвилле, куда перебрался из пригородов.

Про него, к тому времени, почти забыли, но он отыскал тех, кто еще помнил и был готов, снова встать по знамена бывшего главаря.

Его новая, пока небольшая команда стал проворачивать небольшие дела – больше для обкатки. Того, что удавалось добыть на содержание банды не хватало и Нордквист платил из своих сбережений. Но вот подвернулся этот гном – Дунлап, который сам искал подобного знакомства, чтобы провернуть большое дело.

На слух все выглядело заманчиво, разговор шел о десятках тысячах золотых монет. Нордквист поверил не сразу и взялся выяснять, собирать сведения о тех, на кого показывал гном. И когда все стало походить на правду, Нордквист решил взяться за это дело.

К тому времени у него уже было около двадцати старых проверенных бойцов и еще столько же призывников, готовых окунуться в романтическую жизнь дорожных разбойников. Однако пока, он держал свою армия про запас – для нее еще не находилось применения.

Отмахав пешком с четверть мили, они добрались до места, где возле дороги в рощице их дожидались еще двое, с лошадьми для всей команды.

– Ваша милость, обмотки с копыт снимать? – спросил один из конюхов.

– Погоди пока, еще с полмили отъедем, тогда снимем.

– Как скажете, ваша милость. Извольте сюда ногу – я подержу стремя.

Через минуту группа уже неслась по ночной дороге, почти не создавая шума и лишь отъехав от деревни на достаточное расстояние, конюх снял с копыт лошадей обмотки и они продолжили путь.

Им предстояло добраться до небольшого хутора у дороги, хозяин которого был из бывших и имел небольшое контрабандное дело.

Из-за этой особенности он располагал сетью наблюдателей, умевших собирать сведения не привлекая внимания.

Этот бывший уже получил задание и теперь Нордквист намеревался узнать, что ему удалось разнюхать.

К хутору прибыли через четыре часа.