Подземная железная дорога

– Значит, с того момента, как я положил на тебя глаз на этой загаженной улице, все было предрешено.

Рой был первым свободным от рождения негром, которого Кора встретила. В Южной Каролине хватало вольных, переселившихся в поисках пресловутой лучшей доли, но они успели отходить свое в кандалах. Рой получил первый глоток свободы вместе с первым глотком воздуха.

Он вырос в Коннектикуте, в семье цирюльника и повитухи, двух свободных от рождения выходцев из Нью-Йорка. Это по их воле Рой, как только подрос, пошел подмастерьем в типографию. Его родители хотели, чтобы он избрал себе солидную достойную профессию, в мечтах им рисовались будущие ветви семейного древа, каждое следующее поколение совершеннее предыдущего. Если на Севере рабство уже упразднено, то рано или поздно эта гнусная институция падет повсеместно. И пусть история негров в Америке начиналась в пыли и прахе, им суждены триумф и процветание.

Понимай мать с отцом, насколько их воспоминания о Нью-Йорке повлияют на мальчика, свой родной город они бы расписывали в куда более сдержанных выражениях. В восемнадцать лет Рой рванул на Манхэттен, и первый же вид на мегаполис с палубы парома решил его судьбу. Вместе с еще тремя парнями он снял комнату в пансионе для цветных в Чайна-тауне и подвизался цирюльником, пока не познакомился с легендарным Юджином Вилером.

Этот белый джентльмен заговорил с Роем на каком-то собрании противников рабства, и собеседник заинтересовал его настолько, что на следующий день их разговор продолжился уже в кабинете Вилера. Рой был наслышан о его деятельности: адвокат, аболиционист, объявивший крестовый поход против рабства, бичующий рабовладельцев и их приспешников. Рой стал искать по городским тюрьмам беглых невольников, нуждавшихся в адвокатской защите, бегал с какими-то загадочными поручениями, принимал участие в распределении средств между аболиционистскими группами, занимавшимися укрывательством и переправкой в безопасные места бежавших от хозяев рабов. Задолго до начала работы на подземной железной дороге он стал важной частью ее механизма.

«Мое дело поршни подмазывать, – была его любимая присказка, – чтоб ходили без сучка, без задоринки». Рой размещал среди газетных рекламных объявлений шифрованные сообщения, благодаря которым беглые и проводники узнавали о датах отправки, подкупал моряков и полицейских, садился на весла утлого ялика и переправлял беременных теток, у которых зуб на зуб не попадал от ужаса, с одного берега реки на другой, самолично доставлял кривившим недовольные мины помощникам шерифов судебные ордера об освобождении арестованных из-под стражи. Как правило, Роя подстраховывал кто-то из белых, но благодаря его природной смекалистости и гордой осанке очень скоро выяснилось, что цвет кожи препятствием не является.

– Раб и свободный чернокожий даже ходят по-разному, – объяснял он. – Другая походка, другой разговор, другая манера себя держать – и любому белому это моментально передается. Это все изнутри.

Полицейские его никогда не задерживали, охотники за невольниками предпочитали держаться подальше.

С Рыжим они начали вместе работать поле того, как Роя направили в Индиану. Рыжий был из Северной Каролины. Патрульщики повесили его жену и ребенка, а ему удалось уйти. Он шел по Тропе свободы милю за милей, пытаясь отыскать их тела, чтобы попрощаться. Не отыскал. Увешанная трупами тропа тянулась бесконечно, что в одну сторону, что в другую. Добравшись до Севера, Рыжий вышел на людей с подземной железной дороги и стал преданно служить их делу с какой-то дьявольской изобретательностью. Услышав от Коры про убийство мальчика в Джорджии, он сказал:

– Это хорошо.

С переправой Джастина все пошло не по плану. Рой в Теннесси никогда не работал, это был не его участок, но тамошний сотрудник железной дороги с начала пожаров как в воду канул. Пропустить поезд было немыслимо, и за неимением кого-либо еще руководство дороги скрепя сердце отправило двух темнокожих агентов в самый ад штата Теннесси.

Идея с оружием принадлежала Рыжему. Рою до этого не приходилось держать в руках пистолет.

– В руку ложится как родной, – объяснял он Коре, – но тяжелый, гад, что твоя пушка.

– Выглядел ты грозно, – сказала она.

– А у самого поджилки тряслись, – в тон ей ответил Рой.

Хозяин Джастина частенько отпускал его на отхожий промысел, каменщиком, и вот некий сочувствующий из подряжавших договорился про него на подземной железной дороге, но с одним условием: никаких попыток к бегству, пока не закончит кладку стены вокруг его поместья. Ширина незаделанного проема, на который клиент соглашался, равнялась трем камням, и только с условием, что Джастин оставит подробные инструкции по их укладке.

В назначенный день Джастин в последний раз отправился якобы на отхожий промысел, так что на плантации его должны были хватиться только под вечер. По настойчивой просьбе клиента, желавшего отвести от себя подозрение, каменщик в то утро у него вообще не появился. В десять он уже затаился в повозке Роя и Рыжего, но когда в городе они наткнулись на Кору, планы пришлось поменять.