Подземный доктор

Тут Стёпику стало вдруг совестно, что он так легко, с шутками-прибаутками рассуждает, как понесет человека на верную смерть. Ну, пусть не совсем человека, а всё ж… Ему-то что этот Глеб сделал?.. С другой стороны, ему много чего сделал Подземный Доктор, а именно – подарил жизнь. За это платить – не расплатиться. И нечего тут рассусоливать, что совестно, а что бессовестно. В конце концов, ему неизвестно, что же все-таки натворил этот Глеб. И на что он способен – тоже. Может, он младенцев на завтрак кушает. С радиоактивным хреном. «И вообще, птичка, – весьма язвительно, хоть и мысленно, сказал себе «птер», – делай то, что должен делать, а не умничай. Когда много ума – летать тяжко». Тем не менее, настроение он себе испортил качественно.

Летел Стёпик не особенно торопясь, внимательно разглядывая оба берега. Хоть и решил он, что Глеба повезли в Лузу, но мало ли что могло случиться по дороге: мотор сломался, лодка прохудилась… Могли и просто так пристать, для отдыха. К тому же, торопиться не следовало и по той еще причине, что летел он сейчас открыто, не таясь, а вдоль реки было немало жилых поселений, откуда его наверняка замечали. И хоть «диким» запрещалось иметь огнестрельное оружие, надеяться на это лучше не стоило. Правда, как раз поэтому пролетать такие места подспудно хотелось как можно быстрее, но тогда и вероятность проглядеть отчаянного стрелка была выше. Не зря говорят: «Тише едешь – дальше будешь». Может, по этому поводу и стоило бы поспорить, но именно сейчас так оно и было.

«Птер» летел уже довольно долго, когда наконец-то увидел лодку. Та стояла у берега возле деревянных мостков. За ними, чуть поодаль, раскинулось большое село. В прошлой жизни, будучи еще человеком, Стёпик бывал здесь всего лишь однажды, но сомнений в том, что это Палема, у него не было. Сомнения вызывало другое: та ли это лодка? С одной стороны, другой здесь взяться было и неоткуда, разве что по неведомой и крайне сомнительной надобности сюда кто-то приперся из Лузы. Но с другой – на кой хрен здесь останавливаться Глебу с провожатыми? Хотя, если и правда забарахлил мотор или в лодке обнаружилась течь, сюда могли причалить, чтобы эти неисправности устранить. А там и ночь настала, вот и решили заночевать в селе. Конечно, храмовникам проситься на постой к «диким» не особо приятно, особенно после случая с «Москвой», но у одного из них имеется автомат, что наверняка придавало незваным гостям бодрости, да и Глеба мутанты могли принять за своего. Странно лишь, что спят эти гости что-то слишком уж долго – солнце-то, вон, уже к полудню подбирается.

Глянул Степан на солнышко – и обомлел… Вот ведь, опасности он снизу берегся, а та на него с неба нацелилась! Из-под белого облака, сложив крылья и вытянувшись в струну, на него падал еще один «птеродактиль»! Коротко ойкнув, Стёпик заложил крутой вираж, но его «сородич» раскинул крылья и, остановив падение, развернулся в ту же сторону. А поскольку скорость чужака изначально была выше, он быстро настиг свою жертву. Огромные, налитые кровью глаза твари, длинная зубастая пасть приближались настолько стремительно, что Стёпик понял: ему не уйти. Мелькнула мысль: «Неужто и я такой страшный?» Потом он зажмурился, приготовившись к смерти, и почти уже реально почувствовал, как смыкаются на его беззащитной шее пилообразные челюсти, но тут по барабанным перепонкам ударил грубый скрежещущий звук, а его толкнуло упругой воздушной волной – и только. Степан разлепил кожистые перепонки век и завертел головой. Крылатый чужак обнаружился рядом. Только он не нападал, а кружил вокруг Стёпика, словно мошка возле огня. При этом он продолжал скрежетать – оглушительно и противно.

«Чего ему надо-то?» – в отчаянье подумал Стёпик. С представителями «родного» вида так близко он встретился впервые и не имел ни малейшего понятия, как нужно себя вести. Может, «сородич» всего лишь здоровается и следует проскрежетать в ответ то же самое? А если он случайно проскрежещет что-нибудь оскорбительное, а то и вовсе подаст сигнал атаки? Вот ведь гадство! Что же теперь делать?..

За всей этой тревожной кутерьмой Стёпик совершенно забыл, что нужно поглядывать и вниз. То, что земля совсем рядом, он понял тогда лишь, когда оттуда раздался восторженный вопль:

– Гли-ко, гли, как он к ей клеится! Чичас жариться станут! Зови мужиков!