Подземный город Содома

– А я могу, – ответила она со вздохом, – но он верен какой-то ветреной Синильде!.. Надо ее найти и убить.

Азазель спросил дежурно:

– Почему ветреной?.. Необязательно, хотя, конечно, все женщины в той или иной мере… Но Синильда мне показалась не такой уж и ветреной. Так, в меру. Разве она не женщина?

Михаил сказал с нажимом:

– О Синильде ни слова!..

– А в самом деле, – сказал Азазель, – Аграт, давай лучше о тебе! Вон у тебя какие вторичные признаки, душа радуется.

Михаил посмотрел волком:

– Не употребляй святые слова.

– Ну не душа, – согласился Азазель, – а плоть радуется, все равно ликование. Уровнем пониже, согласен, но помощнее, позаметнее! И даже повесомее.

Михаил нахмурился и, не желая выслушивать пошлости, приотстал, дождался Бианакита и пошел рядом с ним.

Глава 7

Аграт выждала момент, когда Михаил, огибая кусты и камни, на минутку оказался в одиночестве, моментально поравнялась с ним и сказала решительно:

– Наш командир строго велел просветить тебя насчет интимной жизни. Надеюсь, ты не посмеешь ослушаться приказа?

Михаил пожал плечами:

– Это он тебе велел. Да и то не всерьез.

– Как это не всерьез? – ахнула она. – Приказы командира, да еще в военное время похода на марше, священны и непререкаемы!.. Разве мы можем ослушаться? Ты же солдат или не солдат?

– Это Бианакит солдат, – буркнул он. – А я архистратиг!..

– Диванный, – сказала она понимающе. – Но это ничего, на диване тоже можно просвещать, хотя есть ограничения, но несущественные… На следующем привале займемся всерьез!

Михаил надменно промолчал, не понимая, откуда непонятные усталость и раздражение, а впереди Азазель остановился и скомандовал:

– Привал! Перекусим, а то у меня кишки начинают кусать одна другую. А зачем мне внутри себя гражданская война, в которой, как известно, победителей не бывает?..

И хотя солнце светит ярко, воздух горячий, Бианакит привычно разложил костер, подогревал уже поджаренное мясо, даже хлебцы насадил на тонкие прутики и обжарил так, что вкусно хрустят на зубах, а запах стал таким, словно только что из элитной хлебопекарни.

Михаил покосился на Аграт, она мило улыбается и чирикает, чирикает, прибил бы дуру, но старается же быть милой, совсем не та наглая, что настаивала на своих правилах.

Азазель говорил ему, что надо бы сказать ей какой-нибудь комплимент, в таких случаях женщина сразу оказывается на твоей стороне, он подумал и сказал с усилием:

– Аграт… Ты хороший солдат…

Она заставила себя улыбнуться, Азазель сказал с упреком:

– Вот так комплимент!.. Аграт, он еще девственник, ты уже поняла?.. Ну, в широком смысле девственник. Еще портить и портить.

Она вздохнула:

– Никому не позволю его портить.

Голос ее прозвучал с неженской твердостью, Азазель спросил коварно:

– А сама?

– И сама не буду, – пообещала она. – Он хороший. И очень добрый. Только неуклюжий, как слон.

Михаил пробормотал:

– Я здесь, не забыли? А то как две вороны над трупом.

– Ты живее всех живых, – заверил Азазель жизнерадостно, – наше знамя, сила и оружие.

После короткого отдыха снова рюкзаки на спины, снова трудная дорога через обветренные и обожженные солнцем камни, похожие на обглоданные черепа допотопных животных.

Удар огненного дождя, как постоянно напоминал себе Михаил, миновал Сигор, как и обещал ангел Лоту, а тот, переночевав под крышей, с дочерями поспешил прочь из обреченной долины, и уже через час новый сильный толчок обрушил все здания в городе, огненная трещина разделила город на две части, оттуда вырвалась стена огня, а следом высокий вал огненной лавы залил остатки города по обе стороны, растекся по окрестностям, а потом остывающую лаву накрыло еще тремя мощными выплесками расплавленной земли.

И от горящего города ничего не осталось. Михаил оглядывался по сторонам, наконец сказал в тревоге:

– Где ищем? Никаких ориентиров не вижу.

Азазель пожал плечами в явном затруднении, Аграт насмешливо заметила:

– Вы что, в самом деле думаете, что тайный культ кто-то расположит в самом Телль-эль-Хаммам?

Азазель покачал головой.

– Вообще-то нет. Так его выследить легко. Аграт, ты подала хорошую идею! Что дальше?

Она осмотрелась, повела рукой.

– Разумнее всего было бы расположить его вон у подножья того холма. И от Телль-эль-Хаммама близко, и с холма можно наблюдать, кто идет. Случайного чужака сразу остановить, не пустить или, не знаю, вам мужчинам виднее…

Азазель в сомнении раздумывал, повернулся к Михаилу:

– А ты что хрюкнешь?

Михаил поморщился, у Азазеля юмор дурацкий, но надо признать, Аграт рассуждает очень здраво, несмотря на ее сиськи.

– Лучше поискать, – сказал он, – на линии от города к тому холму?

– Смотри, – изумилась Аграт, – человек, а рассуждает!

– От предполагаемого места города, – уточнил Азазель. Он подхватил рюкзак. – Чего расселись?

Снова сухие камни под ногами, голые, похожие на обглоданные кости, а еще редкая трава, которой иногда удается зацепиться так удачно, что покрывает площадки, где укореняются даже кусты, но чаще просто камни…

Наконец Азазель повернулся к Аграт и сказал насмешливо:

– Ну что скажешь? Ты же дипломированный дизайнер?

Она посмотрела на него с обидой: