Подземный художник

В итоге пепелище отдали верующим. Церковное начальство с легким сердцем отправило новорукоположенного отца Вениамина окормлять не существующий еще приход, и Труба с тем же жаром, с каким когда-то организовывал «анти-Пасху», принялся восстанавливать дом Божий. Для начала, чтобы добыть денег, он обошел всех своих старых партийных и комсомольских знакомых, многие из которых расселись по банкам, страховым компаниям и даже по нефтегазовым заведениям. Пораженные необычайным преображением Головачева, ходившего теперь в рясе, подпоясанной полевым офицерским ремнем, да еще узнав о богоугодной причине визита, все по первому разу деньги давали безотказно. Самым прижимистым – бывшим советским хозяйственникам – отец Вениамин рассказывал историю своего чудесного исцеления, и те, тяжко вспомнив о собственной печеночной недостаточности, раскошеливались.

Во второй раз многие помочь уже отказались, сославшись на финансовые затруднения и слышанные по телевизору утверждения одного рок-музыканта, что можно быть православным, даже не посещая храм, а просто читая перед сном Библию. Но кое-кто снова дал. На третий же раз ни одна секретарша не соединила отца Вениамина ни с одним другом атеистической молодости. А бывший инструктор агитпропа, возглавивший фирму «Ворлдсексшоптур» (бесприходный пастырь подстерег его у дверей офиса), выругался, объявил, что РПЦ торгует водкой, поэтому «бабла» у нее навалом, и назвал поведение бывшего сподвижника «клерикальным рэкетом»…

После освящения «Мира пылесосов» Свирельников повез Трубу к себе домой, они долго сидели, говорили о житье-бытье, о том, что иногда Господь посылает людям жестокие испытания в виде тяжких недугов и крушения целой страны, но верить-то все равно надо. Отец Вениамин жаловался, что обошел уже по нескольку раз всех знакомых, а денег хватило только на стены.

– Даже Докукин дал, Царствие ему Небесное!

– М-да-а… «Говорю это как коммунист коммунисту!» – печально улыбнулся Михаил Дмитриевич, повторяя любимое присловье директора НПО «Старт», приватизировавшего это заведение и взорванного впоследствии крышевавшими его чеченцами прямо в «мерседесе».

– Был бы жив – помог бы!.. – значительно вздохнул батюшка. – А Трудыча помнишь?

– Ну как же! – кивнул директор «Сантехуюта».

– Тоже чуть не пропал – с балкона сорвался…

– Да ты что?

– В последний момент жена с любовницей вытащили…

– С какой любовницей – с Ниной Андреевной?

– Нет, с молоденькой. Хорошая девушка. Елизавета. Отец у нее почти олигархом был. Тоже мне помог. – Труба кротко глянул на Свирельникова. – Теперь сидит, давно уже сидит… А всё – гордыня жестоковыйная! Власти захотел…

– Трудыч-то как?

– Переменился после балкона. Я его потом венчал и младенчика крестил…

– Все-таки развелся?

– Нет, с женой венчал. В грехе жили, по-советски.

– А младенчик? – удивился Михаил Дмитриевич, припоминая не ребяческий возраст обвенчавшейся пары.

– Младенчик от Елизаветы. Да-а, сложно живут люди! И чем больше у них денег, тем сложнее…

Кончилось тем, что Михаил Дмитриевич за свой счет подвел к храму новые трубы (старые-то в труху превратились) и пообещал, когда начнутся отделочные работы, бесплатно установить полный комплект сантехники. Потом он еще не раз помогал строящемуся пастырю, в том числе заказал на «Фрезере» приснопамятные болтики, да все забывал забрать их и перебросить на объект…

Свирельников достал «золотой» мобильник и набрал домашний номер батюшки.

– Отца Вениамина, пожалуйста!

– Нет отца Вениамина, – ответила женщина, скорее всего матушка. (Михаилу Дмитриевичу показалось, будто слово «отца» она произнесла с некой благосклонной иронией.)

– А где он?

– В храме. Кто его спрашивает?

– Свирельников.

– Ой, Господи! Он вас так ждет, так ждет! Все утро про болтики беспокоился.

– А он там долго сегодня будет?

– Как обычно, – вздохнула матушка.

– Привезу я болтики. К вечеру.

– Вот уж спасибо! Храни вас Бог!

19

На подъезде к Матвеевскому у Михаила Дмитриевича замозжило под лопаткой. Вспомнив про рецепты, выписанные доктором Сергеем Ивановичем, он велел водителю остановиться возле ближайшей аптеки.