Подземный левиафан

На следующее утро после ночного визита отца Джим проснулся от шума бури за окном, от далеких раскатов грома, разносящихся на многие мили над крышами пригородов. Ветер налетал порывами: то слабел, то принимался хлестать дождем в стекло с новой силой — случайные капли залетали в комнату и попадали Джиму на одеяло. Джим читал «Приключения Гекльберри Финна», первые главы — по его мнению, отличное чтиво для дождливой погоды. Прежде чем книга наскучит, он сможет пронежиться еще два, а если повезет, то и три часа.

Прислушиваясь к бурливому потоку в водостоке, изливающемуся на лужайку перед домом и растекающемуся лужами в траве, Джим почти ощущал вкус дождя на языке. Он намеревался заняться обустройством аквариума — лучше дня для такой цели не придумаешь, — отправиться в ближайший магазин, торгующий тропическими рыбками, и приобрести там на карманные деньги парочку буйвологоловых цихлид (съездить туда на велосипеде, если дождь перестанет, или попросить отца или дядю подкинуть его). Однако сейчас ему ничего не хотелось — только смотреть в окно, время от времени опуская взгляд в книгу, освежая в памяти отрывки повести, смакуя картинки и звучание слов, которым перестук дождевых капель служил самым лучшим звуковым сопровождением.

Внезапно он вылез из кровати и подошел к старому комоду. На нем лежали несколько бутылочных крышечек. Джим выложил из них правильный шестиугольник, потом круг, потом, отчего-то чувствуя недовольство, все перемешал. Но и этого ему показалось мало. Он менял местами крышечки до тех пор, пока они не расположились в последовательности уже совершенно случайной: только разные цвета рядом, края не слишком далеко и не слишком близко друг от друга — эдакий небольшой цирк бутылочных крышечек. Выбрав потом «Нехи Орандж», он засунул ее в карман, на счастье, как говорил отец. Вот теперь все встало на свои места. Пустота среди оставшихся крышечек будет напоминать ему о той, которая лежит теперь в кармане, и о ночном визите отца.

Джим снова прилег, но зерно беспокойства уже было заронено — ему хотелось что-то делать, спешить куда-то.

Сегодняшний день был как раз в духе Гила Пича — день для того, чтобы всласть покопаться в гараже, день для претворения в жизнь самых бессмысленных проектов. Джим попытался представить себе, где и в обществе каких странных людей может сейчас находиться его друг. Принявшись думать о Гиле, он вспомнил кое о чем другом, связанном с ним, и вскоре уже знал, что ему предстоит сделать. Пока все в поисках приключений носились по канализации, он сидел дома с книгами. Настало время действовать и ему. Через десять минут он уже выскользнул из дома — никто его не видел. Мимоходом он услышал, как отец что-то передвигает в холле, а дядя Эдвард разговаривает по телефону — с профессором Лазарелом, наверное.

Джим направился к дому Гила Пича. Вильма Пич уже час как должна была уехать на работу — в среду она выходила в семь. Впереди у него был целый день. Он проберется на задний двор Пичей и через окно в кухне проникнет в дом. И он и Гил проделывали это не раз, обычно по ночам. Думая о своем, Джим постучал в дверь, просто чтобы убедиться, что все чисто, и чуть не закричал от испуга, когда дверь внезапно распахнулась и перед ним предстала Вильма Пич в домашнем халате. У нее был кислый вид, и она то и дело сморкалась в платок. Она простудилась и сегодня решила отлежаться дома.

Джим растерялся. Он все еще был захвачен планами вторжения через кухонное окно и забыл об извинениях.

— Я пришел за книгами, — честно признался он, — но если вам нездоровится, то не буду вас беспокоить. Я могу зайти в другой раз.

Вильма Пич широко распахнула дверь и кивком предложила ему зайти.

— Можешь забрать свои книги. Там их, наверное, тысяча — не знаю, каким образом Гил в них разбирается. Я даже приблизительно не знаю, какие из них его, а какие чужие.

Джим улыбнулся.

— Я разберусь, — ответил он и, проскользнув мимо миссис Пич, поспешно направился по коридору к комнате Гила, молясь про себя всем богам, чтобы его оставили там одного. Но Вильма Пич мало интересовалась книгами. Громко высморкавшись и бормоча что-то о таблетках от простуды, она зашаркала шлепанцами на кухню. Место, где под стеклянным пресс-папье Гил хранил стопкой свои дневники, Джиму было хорошо известно — он коршуном бросился туда. Под пресс-папье блокнотов было только три штуки. Остальные могли лежать в коробке — скорее всего под кроватью. Одну книжечку Джим унесет с собой наверняка. Конечно, будет странно, если он потащит через коридор всю коробку блокнотов со страничками на трех колечках. Засунув дневник с самыми последними записями под куртку, он убрал руки в карманы и отвел локти к спине. Он возвратился в коридор заметно потолстевшим и угловатым, но Вильме Пич, которая грохотала посудой в раковине, было все равно.

— Ты нашел, что искал? — крикнула она.

— Да, — откликнулся Джим, — спасибо.

И захлопнул дверь раньше, чем разговор мог быть продолжен. Через полторы минуты он уже сидел в собственной гостиной и с колотящимся сердцем читал первую страницу увесистой тетради.