Подземный мир и живая вода (СИ)

— Вот это, — Марта кивнула на лежавший на столе холст, — Томаш любит, чтобы задница круглая, а талия тонкая.

— Марта? — удивленно спросил Бонакорси.

— Нет! Он же мышь! Но ко мне он подкатывал.

— Хорошо, — сказал Фредерик, — Фьорелла, дракон должен охранять базу в Аугсбурге, пока Кармина не найдет, кем его заменить. Марта, мы с тобой едем в Прагу. Всем остальным — выдвинуться в Вену и ждать меня там. Наша наиболее вероятная цель — Краков. Не исключено, что придется проехать к северу или к востоку от Кракова. Готовьте самую теплую одежду, там сейчас будет суровая зима. Гаэтано — на твое усмотрение. Я виноват, ты вправе все бросить и с негодованием уйти.

— Я подумаю, — сказал Гаэтано.

— Олаф, собирай своих, сколько есть поблизости. Вена, Прага, Краков?

— Ближе Кракова никого.

— Хорошо. Отправляйся сейчас через Подземье, ждите нас в Кракове. Если не поедем через Краков, пришлю за вами гонца.

Ни дочь, ни жена не сказали Фредерику, с кем и когда Рафаэлла успела это сделать. Кармина намекнула только на причину. Да, страшновато потерять девственность с обращенным чудовищем. Фредерик в очередной раз выругался на тему, что пятнадцать лет назад не стоило влезать во все эти колдовские дела. Кармина заплакала. На этом обсуждение морального облика дочери закончилось, не успев начаться.

Гаэтано в тот же день отбыл из Аугсбурга через Подземье в неизвестном направлении.

Через два дня, шестого декабря, в Праге состоялся разговор с Его Высочеством Томашем Нехитишь.

— Нет никакой войны, — уверенно сказал Томаш, — Просто несчастная девушка заранее позаботилась об отступлении.

Слово за слово, Томаш рассказал о провалившихся выборах короля Подземья.

— Кассий та еще крыса, — сказал Фредерик, — Но какова наглость!

— Вполне по-крысьи, — сказал Томаш, — Убейте их всех.

— Чтобы на их место пришли вы?

— Мы добрые.

— И чуму вы не разносили?

— Нас заставили! Нам самим не нужна никакая чума.

— Я могу убить Кассия, но я не знаю, где живет крысиный король.

— Я знаю. Сказать? Дать карту? Проводника?

— Пока не надо. Мы разберемся с ведьмой, а потом сядем с Карминой и Мишелем и просчитаем последствия.

— Без души поступаешь. Ты же рыцарь, а не бухгалтер.

— Томаш, мне сейчас совершенно не с руки вступать в войну еще и с крысами.

— Но никакой войны с ведьмами нет. Я бы знал.

— Сначала я хочу обратно моего коня. Потом поговорим, действительно ли нет войны с ведьмами.

— Я могу помочь с конем, а ты подумай насчет крыс. С Оксаной ты что сделаешь?

— Сожгу. Приговор уже есть.

— Отдай ее мне.

— Зачем тебе?

— Она хорошенькая такая. Как Марта, только поменьше.

— Ты не нее глаз положил? Серьезно?

— Я предупреждала, — сказала Марта.

— Томаш, это не просто девушка. Это ведьма.

— А я не просто мужчина. Я принц мышей.

— Она заколдовала Элефанта.

— Не беспокойся. По части колдовства я могу постоять за себя.

— Отдам тебе ведьму, если сам поедешь с нами и заберешь ее. Но чтобы не помешал мне забрать коня.

— Согласен. Но я вообще-то собирался на Сейм. Он начинается тринадцатого.

— Краков тебе по пути. Укажи нам путь и поезжай на Сейм. За первую неделю Сейм в жизни ничего не решал, а потом будет перерыв на рождественские каникулы. Или ты претендуешь на корону?

— Там, конечно, тот еще террариум. И на корону я не претендую. Но я же вассал, а не какой-то жалкий подданный. Как я могу не поехать на Сейм? Я обязательно должен быть на открытии и на закрытии перед каникулами.

Восьмого декабря Фредерик, Марта и Томаш забрали подготовленный отряд в Вене и направились в Краков. Рейтары, арсенал, лазарет и полевая кухня, отдельный фургон боевой алхимии. Рафаэлла настояла, чтобы ехать с отцом. Потому что вдруг Элефант никого не послушается, когда его расколдуют. Что тогда? Посылать за Лаской Умным в Москву?

Симон передал письмо от Кармины.

… Доктор Фауст очень невежливо отказал. Сказал, что не ведет дела с покойниками…

… Следующие двое в списке тоже отказали, дальше я обращаться не стала…

… Дракон останется в Аугсбурге…

… Я договорилась, что монахи будут молиться о вашем с Рафаэллой здравии. Пожалуйста, берегите себя. Обещай, что начнешь с переговоров, а не со стрельбы.

— Что сказал Мишель? — спросил Фредерик.

Симон достал еще один запечатанный конверт. Прогноз у Нострадамуса вышел настолько мрачным, что Фредерик подумал, не вызвать ли дядю Максимилиана. Но родовой замок стоит в нескольких днях пути от ближайшего выхода из Подземья, а действовать надо сейчас. Нострадамус не ошибается, война уже началась, и кому написано на роду умереть, тот умрет. Лишь бы воевать не на своей земле. Не в Аугсбурге, где остались жена и две младшие дочери.