Подземный мир Лайама

Многие боялись смотреть в его спокойные серебристые глаза, когда он был маленьким, и то, что сейчас он вырос, пугает их еще больше.

Шами был всего на год младше, но на фоне Лайама чувствовал себя каким-то малолеткой. Глупым и мечтательным. Вот и сейчас, он запускает воздушные змеи. Точно, подходящее занятие для взрослого парня.

Но он никогда не мог ничего поделать со своей мечтательностью.

Чья-то теплая ладошка легла ему на плечо.

– Знаю, о чем ты думаешь, – сказала Мирика из-за спины.

Он обернулся на нее и подумал, что так странно, он никогда не засматривался на подругу, не замирал, как, бывало, замирает Лайам, когда видит красивую девушку, а она была очень симпатичной: рыжие волосы, непослушно выбивающиеся из вечно мешающейся челки, озорная улыбка и веселые зеленые глаза. Но он так к ней привык, она всегда была рядом с самого его рождения, и росли они вместе. Он даже не представлял такой мир, где у него не было бы Мирики. Лайам говорил, они предопределены друг другу судьбой, и ничто не способно это изменить. Шами был благодарен такой судьбе за это. Мирика, та, кто всегда его понимала и принимала, таким, какой он есть.

– И о чем же я думаю? – спросил он с полуулыбкой.

– Что эта штука не полетит под нашими земляными сводами.

– Но смотри, она летит, хоть и неровно.

– И то верно, – засмеялась Мирика, глядя вверх.

– А еще я думал о том, что так рад, что ты у меня есть.

– Так, ну давай без этих нежностей, мы же не одни, где-то за кустами ходит Лайам.

– Запуск воздушного змея прекрасным утром – это так очаровательно, – проговорил вдруг сзади тихий спокойный голос.

Мирика и Шами переглянулись с усмешкой – опять он подкрался к ним незаметно.

Лайам Ли Кадами стоял и улыбался своей печальной улыбкой, а серые глаза излучали какую-то едва уловимую иронию. Он выглядел, в общем-то, как обычный парень двадцати лет. В нем не было чего-то особенного. Невысокий рост, щуплое телосложение. Разве что взгляд примечал в нем какую-то странную уверенность и неторопливость в движениях. Его волосы были серебристыми, говорили, что это седина, и что она появилась тогда, когда он малышом бродил по темноте, хотя он заверял, что таким родился. И, конечно, эти глаза. У многих подземных жителей появлялась какая-то блеклость радужки, если они жили не в центральной пещере, ярко освещаемой облаками, и сталкивались с недостатком света, но у Лайама, глаза были неясного цвета: голубовато-серого, а зрачки могли отражать свет в полумраке или при определенных ракурсах, как у кошки, поэтому и говорили, что глаза у него серебряные. Сам он это объяснял тем, что родился во тьме нижних уровней и прожил там все те годы, прежде чем вышел к людям. Старик Марв рассказывал, что бывают кадолийцы, которые уходят вниз в поисках сокровищ или уединенной жизни, так поступили родители Лайама.

– Я знаю, что ты скажешь – занятие меня недостойное, – с насмешкой сказал Шами. – Но мне нравится.

Лайам сложил руки на груди, и проговорил:

– Отнюдь, мой друг, отнюдь. Из простых радостей и состоит жизнь. Полезно заниматься тем, что тебе нравится. Посмотри, змей поднимает в воздух твоя вера в него.

Шами взглянул вверх и улыбнулся.

Лайам продолжил:

– Но мы могли бы заняться кое-чем полезным для этого бренного мира, вы не находите?

– Опять хочешь забраться в нижние ходы?! – с блеском в глазах воскликнула Мирика.

– Чем здесь еще заниматься великим людям? Только исследованием тайн – это все, что пока остается, – изрек Лайам. – Но на этот раз я подумываю о чем-то значительном. Настоящей экспедиции. И не в нижние ходы – это уже вульгарность для нашего времени. Ближе к нам там ничего нет кроме горных кошек и давно разворованных складов древних, а ниже в глубине… О, думаю там нашлось бы что-то интересное, но нам туда пока рано.

– Рано? И я слышу это от тебя, Лайам? – усмехнулась Мирика.

– Да, рано. Неплохо иметь серьезное оружие, которое сложно достать, а еще… собрать информацию о том, что может нас там ждать. Логично, малышка?

– Логично-логично, но не называй меня малышкой, а то я тебе врежу и не посмотрю, что ты великий исследователь, а заодно духовный наставник Шами и всей окрестной пацанвы.

– Он не мой духовный наставник! – запротестовал Шами.

– Да брось, ты постоянно его цитируешь. Ладно, я же шучу.

Лайам похлопал Шами по плечу:

– Я бы похвалил тебя за то, что ты выбрал себе отличную женщину, но за вас обоих выбрала судьба.

– Он опять нас оскорбил? Найди себе девушку и не завидуй, – проворчала Мирика.

– В Кадолии нет той, что возьмет навсегда мое сердце – она далеко.

– Но, как мы неоднократно убеждались, вполне водятся те, кто может утешить тебя на время ее поиска, – сложила руки на груди Мирика.

– Водятся, но они быстро наскучивают.

– Пойдемте уже в город, а то этот чертов меланхолик завалит нас шовинистическими репликами, а я терпеть этого не могу.

– Я приветствую равноправие полов, но люблю быть главным, – поднял палец Лайам.

– Так куда ты хочешь сходить, если не в нижние ходы? Какая еще экспедиция? – спросил Шами.