Подземный мир Лайама

— Я тут стою и впервые за всю свою жизнь разговариваю очень откровенно, и изложил тебе то, что я даже Калиссе не рассказывал в таких уж подробностях! Только Коварду! А ты сомневаешься?!

— Прости-прости. Но какие-то прошлые жизни? Как такое вообще может быть?

— Ну вот, бывает. Но все это было очень давно, я помню это фрагментарно, и сейчас это уже не имеет значения. И я подозреваю, эта память, не об этом мире. Салли упоминал, что есть мир, где Тейя называлась Землей. Может, я оттуда, или какая-то вариация того, кто оттуда. Кто знает? Да и какая разница, я теперь здесь, значит надо здесь разбираться и исправлять этот нелепый мир.

— Может, он создан для тебя одного, чтобы ты его исправил? — усмехнулся Каниг.

— Очень походит на это. Слишком он нелепый. Даже девчонка нашлась, которой тут вроде не должно существовать, ведь она мне лишь снилась.

— А я и другие просто голограммы? — приподнял бровь Каниг.

— Что ж, наверное, нет. Шами и Мирика тоже учатся здесь, реализуют себя, как и все. Мы все втянулись в этот мир, чтобы совместно поучиться чему-то важному.

— Это мне нравится больше.

Лайам оторвался от перил и хлопнул в ладоши:

— Что ж… пора узнать про ту девчонку побольше.

****

Он прибыл в Лимерик поздно ночью, с ним были только Калисса, Нурлан и Салли.

— Смотри, акробат, ты в святая святых наших тайн. Я доверился тебе, — сообщил Лайам, когда они вошли в холл института с изломанным зеркалом и лестницей.

— Еще раньше, ты доверил мне жизнь. Я этого не понимаю, ведь ты сразу начал подозревать меня, но я это ценю.

— Я сам не до конца понимаю. Но, Салли, кажется, что-то знает, и считает, ты не причинишь нам вреда.

— О да, ваш Салли, это нечто. Вот его безопасность я вряд ли могу гарантировать.

— За меня не переживай, — отозвался Салли.

На лестнице их встретили голографические женщины, правительницы Лимерика.

— Мы против, чтобы этот человек находился здесь и видел наши тайны!

— Это очень опасно для всей нашей маленькой самостоятельной цивилизации!

Салли проговорил, белозубо улыбаясь:

— Девушки, Лайам и этот типчик во многом гарантия вашей дальнейшей безопасности, так что мы пройдем.

Голограммы замерцали, но развернулись и полетели вверх по лестнице.

— От рук отбиваются, — пожал плечами Салли, — я позволяю им слишком много свободы. Меня заинтересовало, что за культуру они создают, во что могут развиться. Людям тоже должно быть это интересно.

— Я бы всех их выключил, и тебя заодно, — отозвался Лайам, направившись за женщинами.

Пока они шли по залам и этажам, перемещались через разрывы в пространстве, Нурлан вертел головой и только охал. Да и Лайаму с Калиссой было волнующе увидеть это все снова. Дома и поселения на потолках и стенах, причудливая геометрия, роботы, изображающие людей.

Нурлан произнес:

— И это было здесь все это время? Все они? Разумные компьютеры, роботы? Без всякого присмотра и контроля? Они построили целый город? И вы ничего с этим не делаете?

— Сначала мы ничего не могли с ними сделать, скорее они бы с нами что-нибудь сделали. А потом… ну ты видел. Наш компьютерный бог стал их контролировать.

— Ты хочешь спасти этот мир. Но в твоих руках такие игрушки, которые его один раз уничтожили.

— Шами проследит за главной игрушкой, чтобы этого не повторилось. А Шами я верю.

Они снова поднимались на большом лифте и пришли в голубой зал с инфоканалами, переливающимися в стенах. На пьедестале крутились пересекающиеся зеркала времени.

Лайам медленно приблизился, опасливо заглядывая в эти мелькающие сцены.

Фигуры в белых халатах подошли тоже, синхронно подняли руки. Но они не молились, они что-то настраивали. Зеркала стали медленно поворачиваться под разными углами, пересекаться, искривляться, сцены в них менялись.

До последнего он не верил, что увидит именно ту девушку. Не через пятьсот или тысячу лет на другой планете, а именно здесь? Прямо сейчас?

Зеркала развернулись и показали ее.

Девушка, прекрасная, такая же как во сне, ее синие волосы ниспадали по маленьким плечам, она сидела за столиком в красивой комнате, с чашечкой чая, она работала с какими-то таблицами и данными, что светились перед ней в воздухе. А потом она подняла взгляд и посмотрела прямо ему в глаза:

— Ты? Тебя не должно быть здесь!

Фигуры в халатах зашевелили руками, засуетились.

— Наладьте это, — скомандовала одна из голографических предводительниц.

— Флуктуации, — сказал Салли. — Эта штука показывает различные вероятности. Включая те, которых не должно быть. Она не видела тебя, этого не было, иначе бы мир, как минимум, взорвался, вот они и заволновались.

— Что… что вы делаете здесь, сумасшедшие, — прошептал Нурлан.

Зеркала снова начали показывать девушку. Отрывочно, какими-то смазанными сценами. Все это было событиями ее жизни. Вот она идет по белоснежным сверкающим коридорам. Вот она в пышных одеждах перед огромным залом, вот она плавает в бассейне, почти раздетой.

Это зрелище было особенно волнующим.