Подземный мир Лайама

— Я вижу, что отношения у вас все еще сложные, тем лучше. Мне по-прежнему нужна охрана, тем более на такой должности, а людям Клео Тора я как-то не очень доверяю, даже если он обозвал меня сыном. Поэтому вы оба мне пригодитесь. Нурлан знает эту структуру изнутри, служил в ней, знает все местные подводные течения, мне нужен такой человек. Но давай договоримся, акробат, если тебе что-то не понравится в моих решениях, ты сначала поговоришь со мной об этом, и объяснишь свою позицию.

— Хорошо, Лайам, как скажешь. Но если тебе моя позиция не понравиться?

— Мы это решим.

— В основном мне нравиться то, что ты делаешь, и ты изменил мир, я хочу и дальше в этом участвовать. А еще, — он взглянул на Калиссу, — мне кажется, что я хотел бы смотреть в ее глаза всю оставшуюся жизнь, я не хочу покидать ее.

— Да что ты. Романтик недобитый! — фыркнула Калисса.

— Отлично, с вами разобрались, теперь можете идти, займитесь чем-нибудь, мне надо поговорить с Амели.

Оба покинули террасу.

— Ну что, закончил дела, муж мой? — улыбнулась Амели, садясь на диване.

— Да квадратный бог с тобой, я тебе еще не муж, в самом деле!

— А чего тянуть?

Она так смотрела, в синих глазах играл свет, хотелось согласится на все и сразу, он сел с ней рядом, взял за руку, проговорив:

— Давай сначала до планеты долетим!

— Ты ведешь себя неразумно, Лайам.

— Ну ладно, на следующей неделе, если тебе так хочется как-то узаконить наши отношения.

— Обещаешь?

— Да точно. Свадьба на следующей неделе.

— Это слово директора оно нерушимо, — улыбнулась Амели.

— Именно так.

Она потянулась, обнимая его:

— Тебя не было в моей жизни, но сейчас я не представляю ее без тебя.

— Солнышко, я тоже не представляю, как…

Она подняла пальчик, и закрыла ему губы:

— Тихо, я чувствую, ты сейчас скажешь какую-нибудь глупость и испортишь весь момент. Что ни будь в духе: солнышко, я тоже не представляю, как ты тут без меня справлялась, и видно, что получалось у тебя плохо.

— Почти угадала…

— Я Первая Дочь только пять лет, и Клео Тор изрядно мешался. Но сейчас мы можем заняться… всем.

Лайам взглянул на нее испытующе и проговорил:

— Это не честно, что ты читаешь и предсказываешь, что я подумаю и что скажу, а я порой не могу понять эти твои фразы с намеками. Ты хочешь, чтобы я стянул с тебя сейчас это платьишко?

Амели засмеялась:

— Ну, во фразе было оба смысла, это так, но я не думаю, что стоит все-таки делать это здесь. Та дверь не запирается, а мы сейчас не у меня дома. Это здание Совета.

— Ну, хотя бы я могу тебя поцеловать.

— Мне нравиться, что тебе не надо об этом напоминать.

Ее дыхание было таким горячим, а губы нежными.

— А что насчет Клео Тора, Лайам? Мы как-то не определились, — прошептала она ему на ухо.

— Первая Дочь, всегда занята мыслями о работе, даже когда целуется?

— На наших плечах весь мир, привыкай, Лайам.

— Со стариком я все решил. У него сети агентов, повязанных на него лично, придурок все любил делать сам. Много вещей, в которых он разбирается. И он полезный у него много опыта и знаний. Его можно иногда привлекать к работе. Главное не давать ему задание кого-нибудь убить, он обязательно сделает это из рук вон плохо. Но у него точно лучше меня получиться заниматься развитием людей-змеев, я вижу в них друзей, а он процесс. И у него есть понимание этого процесса. А еще, ты знаешь, я немного ленив, я люблю делегировать полномочия, чтобы всякой ерундой занимались те, кому это нравиться. Короли правили, бойцы сражались.

— Но как мы будем его контролировать?

— А ты не знаешь, девочка, вертящая всеми? Мы уже сыграли на его чувствах, он готов сражаться за нас. Он ведь довольно просто устроен, он считает, что должен подчиниться, раз мы победили, и будет верен.

— И не будет играть против?

— Салли за этим присмотрит и я тоже. Он объявил меня наследником под личным впечатлением, но был и расчет.

— Безусловно, если ты упрячешь его в тюрьму, старая гвардия посчитает, что ты предал его, а старик ошибся в выборе. Если же ты будешь аккуратен, они сочтут это преемственной передачей власти, планом Клео Тора, а значит все нормально, правила соблюдены.

— Он сделал много плохого тебе лично. Не хочешь наказать его сама?

— Он просто человек, люди бывают разные, надо уметь их прощать. Он такой, и другим быть не мог. И он получил достаточное наказание, когда проиграл тебе, испытал унижение, крах всего, потерю власти. И он все это принял, прожил, изменился, я надеюсь к лучшему.

— Ты такая добрая, как ты тут жива-то была до сих пор? — улыбнулся Лайам, глядя ее по щеке.

Синие глаза взглянули неодобрительно:

— Лайам, ну нельзя же так говорить девушке комплимент каждый раз так, как будто щелчок делаешь по лбу! Не думай, что я оставлю ему свободу и привилегии. Я буду держать Клео Тора на лечении, чтобы все убедились, что времена всевластного директора закончились, он лишен всего. Но буду выпускать по твоей просьбе.

— Вот это уже звучит разумно.

— Я такая, какая есть, я должна быть доброй. Благодаря этому мне верят, меня любят, это куда больший залог безопасности, чем запугивания, манипуляции и устранение конкурентов.