Поджигатель (СИ)

Когда они подъехали к небольшому дому Бобковых, Тимофей увидел дым, идущий из переднего и бокового окон, и женщину, стоящую на улице с двумя мальчиками, которым на вид было не больше десяти лет. Юмкин мгновенно выбрался из машины и принялся освобождать шланги и клапаны. Им не потребовалось бы много метров, поскольку кухня выходила на подъездную дорожку. Тимофей подошёл к пожарному и протянул ему шлем. Когда опустил защитный щиток, его пульс снова подскочил. В замкнутом пространстве было слышно, как он дышит. Уже много лет не надевал защитную каску, но, сделав это, вспомнил о предыдущих пожарах. Ему хотелось сорвать её и убежать, но это было невозможно.

Глава 24

Юмкин сделал шаг в сторону дома. Тимофей замешкался на секунду, которая могла бы стать часом. Он знал, чего ожидать: едкого запаха, который задерживался в носу, жара, который окутывал его, как смертельный халат. Он ещё не видел пламени, но в его сознании пронеслись четыре года борьбы с огнём, раненые друзья, погибшие товарищи. Он потерял счёт пожарам, с которыми боролся, но не телам, которые они извлекали из-под обломков.

И тут сработали годы тренировки. Тимофей отключил мозг и, как делал это в армии, когда страх грозил парализовать и помешать ему выполнить свою работу, сосредоточился на том, что нужно сделать, и ни на чем другом. Проникнуть внутрь, найти центр, устранить самые сильные очаги пламени. Эвакуировать некого, неизвестных нет, опасность минимальная. Один шаг, потом другой.

Сыщик напрягся, когда они вошли в дом, но в этом не было необходимости. Хотя кухню почти полностью охватил огонь, пламя было управляемым и погасло в считанные минуты. Тимофей почти не почувствовал повышения температуры по сравнению с тем, что себе представлял. Если бы у семьи имелся огнетушитель, пожарных бы здесь вообще не было. Когда Юмкин пошёл за шлангом, чтобы закачать пену и убедиться, что ничего не загорится вновь, Тимофей проверил комнату на наличие очагов возгорания.

Огонь прошёл через одну стену, и, насколько он мог судить, была повреждена ванная. Необходимо осмотреть потолок. Он сказал Ольге Марковне, чтобы она переселила всех, кто спал в комнате наверху. По крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не сможет как следует обследовать помещение.

Быстро нанесли слой пены, и всё было готово. Они сняли и положили шлемы в машину, Тимофей расстегнул куртку, чтобы воздух охладил его влажную от пота кожу. Рубашка оказалась практически насквозь мокрой. Ему нужно было контролировать себя. Приближалось ещё большее пламя, и он не мог позволить себе паниковать, когда оно разгорится.

Пожарные дошли до конца подъездной дорожки, чтобы поговорить с Ольгой Марковной. У неё на глазах стояли слезы. Тимофей надеялся, что Юмкин знает, что сказать. Он не очень хорошо реагировал на эмоциональных женщин.

– Спасибо, большое спасибо. Вам обоим. Я знаю, что всё испортила, – женщина обняла каждого, и Тимофей изо всех сил старался не напрягаться. Обычно это не входило в его обязанности.

К Ольге Марковне присоединилась женщина моложе с мальчиком лет десяьти. Пристально посмотрев на сыщика, она сказала:

– Я тоже вам очень благодарна, что приехали так... Боже мой. Разве ты не Тимофей Соболев?

В груди снова защемило. На этот раз ничего общего с пожаром, всё связано с тем, кем он был в этом городе. Без вариантов.

– Да, – ответил сыщик и приготовился к другой реакции.

– Я Эмма, Эмма Бобкова. Мой сын, Федя, – она потискала мальчика, – берёт уроки игры на фортепиано у тёти Вики. Она сказала, что ты приедешь в город. Я училась в одном классе с Николаем, так что ты меня, наверное, не помнишь.

– Извините, нет.

– Я была так влюблена в твоего брата. Наверное, мы все были влюблены, но он смотрел только на Лизу. Я слышала, что ты боролся с пожарами, когда служил в армии. Здорово, что ты приехал помочь дяде Марату. Он, наверное, рад, что ты здесь. Извините. Я что-то заболталась, – пока она говорила, Тимофей кивал в нужных, как он надеялся, местах. Сколько ещё ему нужно стоять здесь?

– Простите, но нам пора ехать.

– Да-да, конечно.

– А потом сходите и купите огнетушитель.

– Простите! Я такая глупая, – засмеялась Ольга Марковна.

Тимофей не знал, что ответить. Он надеялся, что улыбка, которую попытался изобразить, не выглядит такой принуждённой, как ему казалось. Он всё ещё был на взводе от излишнего адреналина.

– Похоже, ближайшие несколько дней нам придётся питаться в «Пельменной», – сказала Эмма со вздохом.

Федя подскочил от этой новости и спросил:

– А пиццу сегодня можно?

Не дождавшись ответа, Тимофей и Леонид Алексеевич направились к пожарной машине. Когда последние шланги были уложены, их прервали дети. Они оживлённо говорили между собой, явно обсуждая что-то важное, и наконец Федя спросил:

– А можно... можно нам посмотреть машину, пока вы не уехали?