Поджигатель (СИ)

Ждать, пока сыщик закончит, пришлось целую вечность. Ирина уже почти ушла в свою комнату за книгой, когда он вышел, обмотав полотенце вокруг талии, с влажной от душа кожей. При виде него в женщине вспыхнуло желание. Она заставит его забыть о пожаре, по крайней мере на эту ночь.

Тимофей смотрел на неё, не приближаясь и не произнося ни слова. Это длилось достаточно долго, чтобы она начала двигаться, а затем переместилась в центр кровати, на тот случай, если он не понял, чего она хочет. Но тут Ирина осознала, что совершила ошибку, когда увидела, как его рука сжалась в кулак.

– Ирина, тебе нужно встать с этой кровати. Сейчас же.

Зайти в комнату и обнаружить, что в постели тебя ждёт женщина, которую ты никогда не переставал желать, было бы для большинства парней представлением о рае, и сердце Тимофея заколотилось при виде Ирины. Но когда она улыбнулась ему с надеждой и приглашением, в памяти всплыл другой образ. Он видел, как она боится и трясётся, как у неё кровоточит губа и как она смотрит на него с ужасом и болью.

Тимофей был опасен для неё. Даже в хороший день он не был лучшим выбором, а сегодняшний день хорошим не назовёшь. Дело было не в том, что думает о нём город или её отец. Речь шла о том, чтобы принять его таким, какой он есть, и таким, каким он не был.

Пожар сегодня вышел из-под контроля, и чтобы не допустить его в стоматологический кабинет, пришлось отправить в здание четырёх человек. Как бы Тимофей ни боялся идти туда, он ещё больше ненавидел людей, идущих в огонь без него. Но когда попытался одеться, другой капитан остановил его. Тимофей им нужен был снаружи, чтобы продолжать управлять ситуацией. Оставаться в тылу противоречило всем его тренировкам. Несколько часов они отбивали огонь, а он боролся со своими собственными демонами, используя все навыки, чтобы сосредоточиться на пламени и отвлечься от воспоминаний. Все были измотаны и, как надеялся Тимофей, слишком рады, что огонь потушен, чтобы заметить его беспокойство.

А тут ещё Ирина ждала его с мягкими губами и желанным телом. Он не хотел, чтобы она уходила, но должен был сделать то, что было правильно для них обоих. А это значит быть врозь.

Глава 50

– Я не понимаю, – сказала Ирина.

Дрогнул ли её голос? Неважно. Он не стал об этом думать.

– Ты не можешь оставаться там. Ты не можешь быть здесь.

– Но...

– Нет, Ирина. Есть все шансы, что сегодняшний пожар вызовет в моей голове фильм ужасов. Утром я чуть не оставил на тебе синяки. Не буду рисковать, причиняя тебе боль, когда не могу контролировать свои действия.

– Ты никогда не причинишь мне боль.

– Не намеренно – несмотря на то, что я уехал все эти годы назад. Но когда нахожусь в середине сна, я бешусь, размахиваю руками, даже бью предметы, и людей тоже, если они близко.

– Откуда ты знаешь?

– Как ты думаешь? Я причинял людям боль. Мне пришлось снять отдельную комнату, когда была в дороге с Николаем, потому что разбудил своего соседа по комнате и ударил его. Я ранил одного человека, когда он пытался мне помочь. Не говоря уже о том, что однажды сделал с женщиной.

Тимофею не хотелось рассказывать Ирине обо всём этом, но если она выберется из его постели, это будет того стоить.

– Я не помню тот сон. Помню только, как она кричала и как я разбил ей губу.

Это было ужасно. Кровь. Её слезы. И ещё хуже то, как она на него смотрела. Они расстались к концу недели.

– Я не могу смириться с мыслью, что сделал это с тобой.

– Когда это случилось?

– В последний раз?

Ирина кивнула.

– Три или четыре года назад.

– Может, всё изменилось.

Она выглядела такой чертовски обнадежённой. Сыщику хотелось впасть в эту надежду и ухватиться за неё, но он знал, что лучше.

– Я не хочу рисковать. Пожалуйста, уходи.

Ему было интересно, слышит ли она тоску в его голосе, потому как, что бы он ни говорил, больше всего ему хотелось забраться в постель и обнимать её всю ночь. Хотелось верить, что пребывание с Ириной всё изменит, каким-то образом исцелит его. Но это не так, и если, поддавшись своим потребностям, он причинит ей боль, то никогда себе этого не простит.

Тимофей ждал, когда Ирина попытается переубедить его. Он не знал, хватит ли у него сил снова отказать ей. Наконец она сказала «Хорошо» и встала. Сыщик изо всех сил старался сосредоточиться на её глазах, а не на великолепных ногах и свете, пробивающемся сквозь ночную рубашку, когда она подошла к нему и быстро поцеловала в щёку.

Дойдя до двери, Ирина повернулась и сказала:

– Я положила твою одежду в стирку, на случай если будешь искать её утром. Надеюсь, ты выспишься.

– Мне очень жаль, – сказал Тимофей.

Она посмотрела на него и ответила:

– Я знаю.

Затем ушла, и сыщик остался один. Он стоял на месте, его мысли метались. Когда дверь снова открылась, он уже собирался закричать, но увидел, что это Джина. Тимофей оценил, что собака понимает его настроение и нуждается в утешении, но был не в том состоянии, чтобы принять его.

– Нет, девочка, не сегодня. Мне нужно, чтобы ты тоже ушла.

Когда лабрадор не двинулся с места, сыщик повысил голос и указал на неё пальцем:

– Убирайся. Сейчас же.