Поджигатель

По общепринятым в Китае меркам, жилище было слишком просторным для одинокого мужчины. С левой стороны прохода из холла виднелись две спальни, ванная комната и небольшая кухонька, по правую находилась гостиная с дверью в лоджию. Размеры квартиры безошибочно указывали на статус ее владельца.

Ли вместе с Цянем шагал из комнаты в комнату, вглядывался в детали интерьера, принюхивался. Устойчивый, прогорклый запах табачного дыма перебивала резкая нота какого-то антисептика. У детективов засвербело в носу. Вряд ли Чао морил тараканов. На кухоньке в ноздри обоим ударила вонь помойного ведра. В раковине под краном лежали тарелки с остатками пищи, на столе — засохшие потеки супа, пепельницы полны окурков. Ли Янь поднял один: на узкой полоске бумаги ниже фильтра теснились буковки: «Мальборо». Ли вернул окурок в пепельницу. Небольшой холодильник возле окна был почти пуст: пачка тофу, три банки пива и бутылка красного калифорнийского вина. Смотрелась бутылка как-то чужеродно: видимо, подарок. Может быть, Чао привез ее из командировки? Инспектор взглянул на этикетку: «Эрнст и Хулио Галло. Каберне совиньон». Похоже, хозяин не очень-то разбирался в винах, иначе он не поставил бы бутылку красного в холодильник. Значит… Вряд ли Чао купил ее сам. В шкафчике на стене имелись кое-какие припасы: упаковки лапши, пакетики с сушеными грибами, несколько банок овощных консервов и никелированная емкость с крышкой, почти до краев заполненная мукой. На тумбе у раковины валялся консервный нож, стояли две пустые стеклянные банки из-под персиков в сиропе.

— Он что, был вегетарианцем? — предположил Цянь.

— Наверное, — ответил Ли.

Взгляд его скользнул по кастрюлькам и сковородкам, в которых отсутствовали всякие следы рыбы или мяса. На кухоньке явно не хватало чего-то еще, чего-то очень привычного. Ли Янь не сразу сообразил, что его удивило.

— Я не вижу риса.

— Может, просто кончился?

— Может…

Они прошли в ванную комнату. Там царил тот же беспорядок, что и в кухне. Под зеркалом корчились смятые, до предела выдавленные тюбики из-под зубной пасты, между ними торчали три или четыре пластиковых флакона с шампунем, гелями для бритья и кремами. Само зеркало было в пятнах мыльной пены. На полочке у раковины лежал бритвенный станок, проржавевшее лезвие которого давно уже перестало быть безопасным. У двери висели захватанные серовато-желтые полотенца, по стенке ванны тянулась полоса засохшей грязи, напоминавшая ту, что оставляет на песке морской отлив. Ли Янь снял резиновую перчатку, пощупал полотенце. Пальцы детектива ощутили намек на влагу.

Цянь открыл туалетный шкафчик, из которого на пол посыпались бруски мыла, тубы моющих средств, пузырьки с перекисью водорода и кристаллами марганцовки. Он опустился на корточки, чтобы собрать упавшие предметы. Ли перегнулся через плечи оперативника. В шкафчике виднелись картонные упаковки западных лекарств со странными, экзотическими названиями: эпивир, АЗТ, крикхиван — и целый набор средств традиционной китайской медицины.

— Если не вегетарианец, то помешанный на своем здоровье ипохондрик, — заметил Цянь.

— Или больной, как сказал лифтер, — откликнулся Ли.

Цянь закрыл шкафчик, и оба вернулись в ближайшую к ванной комнате спальню, где один из экспертов нашел комплект для инъекций. В кожаном несессере Чао хранил шприц, иглы, металлическую ложечку, отрезок нейлонового шнура и целлофановые пакетики с белым порошком. Несессер был покрыт многочисленными царапинами, свидетельствовавшими о его ежедневном использовании. Про себя Ли Янь отметил, что при Чао, когда его обнаружили в парке, несессера не оказалось.

Спальня была увешана зеркалами; одно, в ногах широкой кровати, занимало всю стену, от пола до потолка. Постель разобрана, на полированном столике рядом — баночки с кремами, пудрой, столбики губной помады, карандаши для бровей, бесчисленные флакончики духов, притираний, ароматных эссенций. Лицо Цяня скривилось.

— Напоминает обиталище шлюхи.

Содержимое платяного шкафа подтвердило его правоту. На плечиках висели роскошные ночные сорочки черного и красного шелка, затканные драконами, порхающими бабочками, цветками орхидей. В ящиках были аккуратно сложены стопки мужского белья тончайшей ручной выделки. Там же обнаружились дамские туфельки на высоких каблуках, ажурные, напоминавшие рыбацкую сеть, чулки и короткая кожаная плеть-треххвостка.

— Да он действительно был извращенцем, — пробормотал Цянь, отходя от шкафа. — Тошно подумать о том, что этот тип здесь вытворял в компании пухлогубых мальчиков.