Поджигатели (Книга 2)

Гаха напрасно пытался вчитаться в документ. Он в бессилии опустил бумагу на стол и прикрыл глаза рукою. Хвалковский взял соглашение и стал негромко читать.

Когда он умолк, Гаха слабым голосом проговорил:

- Если мы это подпишем, чешский народ побьет нас камнями.

- С сегодняшнего дня ни один волос с вашей головы не упадет без воли фюрера! - крикнул с дальнего конца стола Риббентроп. - Прочтите это, и вы убедитесь в правоте моих слов!

По его знаку один из адъютантов подал Гахе указ о включении Чехии в состав рейха под именем "протектората Богемии и Моравии".

- Это неслыханно, - в отчаянии воскликнул Гаха, - неслыханно!.. Еще никогда в истории цивилизованного мира белые люди не предъявляли белым таких условий! Я не могу на это согласиться.

С внезапным приливом энергии он поднялся и, шатаясь, пошел прочь от стола. Риббентроп вскочил и бросился следом за ним, крича:

- Вы пожалеете, что родились, если сейчас же не подпишете это!

Но прежде чем он догнал едва волочившего ноги чеха, тот снова упал без чувств, на этот раз растянувшись во весь рост на полу.

Пока возились с Гахой, Риббентроп убеждал сидевшего в состоянии полной растерянности Хвалковского подписать соглашение и несколько раз, обмакивая в чернильницу перо, пытался всунуть перо ему в руку, но тот в слепом ужасе отталкивал его.

Наконец Гаху снова подвели к столу и опустили в кресло. Руки его, словно плети, упали вдоль тела. Видеман поднял их и положил на стол. Глаза президента ввалились, он казался похудевшим за эти несколько минут.

- Чего от меня хотят?!. - повернулся он к Хвалковскому. - Чего они от меня хотят?!. - повторил он дрожащими губами и громко всхлипнул.

Выходя из себя, Гитлер заорал:

- Существуют только две возможности: вторжение моих войск произойдет в терпимой обстановке, чешская армия не окажет сопротивления, гражданское население беспрекословно подчинится всем требованиям моих офицеров. И другая: битва!

Он умолк, задыхаясь.

Послышался хриплый голос Геринга:

- Моим эскадрам бомбардировщиков нужно двадцать минут, чтобы достичь Праги. Для вылета им не нужно никаких специальных приказов. Сигналом к бомбардировке будет служить известие о гибели одного немецкого солдата.

- Никто, слышите, никто, - Гитлер театрально поднял руку, - не остановит меня: ваше государство должно быть уничтожено, и я его уничтожу. От вас, господин Гаха, зависит сделать карающую руку милостивой. Если вы проявите благоразумие, я обещаю даровать чехам известную автономию в границах рейха. Если нет...

Он не договорил. В комнате воцарилось настороженное молчание. Оно было долгим. Гитлер сидел неподвижно, вперив бессмысленно расширенные глаза в пространство. Геринг медленно потирал ладони пухлых розовых рук. Гесс, сдвинув мохнатые брови, сосредоточенно рисовал что-то в блокноте. Риббентроп в волнении вертел между пальцами зажигалку. Гаусс сидел, выпрямив спину, ни на кого не глядя; монокль плотно держался в его глазу, седая бровь была неподвижна.

Не опуская взгляда, словно он читал что-то начертанное в пространстве над головами чехов, Гитлер проговорил негромким голосом:

- Советую господам Гахе и Хвалковскому удалиться и обсудить, что нужно сделать для удовлетворения требований, которые я им поставил. Им предстоит великое решение. Я не хочу стеснять их времени. Они имеют десять минут.

- Мне необходимо посоветоваться с правительством республики, проговорил Гаха так, будто каждое слово стоило ему огромных усилий.

Риббентроп переглянулся с Герингом, тот сделал отрицательное движение головой, и министр иностранных дел без запинки солгал:

- Это невозможно. Провод с Прагой не работает.

- В таком случае мне нужно хотя бы четыре часа, чтобы предупредить чешский народ о необходимости подчиниться без сопротивления...

Гитлер остановил его движением руки.

- Довольно! - он повел глазами в сторону стенных часов. - Через два часа мои войска войдут в Чехию. Военная машина пущена в ход и не может быть остановлена. Мое решение остается неизменным во всех случаях.

Гитлер сделал движение, намереваясь подняться, но Геринг удержал его.

- Я думаю дать воздушным силам приказ бомбардировать Прагу в шесть часов утра... - сказал он и тоже сделал вид, будто смотрит на часы, то-есть через два часа.

Гитлер знаком подозвал сидевшего несколько в стороне Мейсснера. Тот поднес ему большой бювар с текстом составленного немцами соглашения. Гитлер поспешно, словно боясь, что кто-то ему помешает, схватил перо и поставил свою подпись; отшвырнув перо, он быстро потер друг о дружку ладони. Потом все с такою же неудержимою поспешностью вскочил и устремился вон из комнаты.

Мейсснер торжественно, как балетный мимант, изображающий церемониймейстера, направился вдоль стола к тому его концу, где одиноко сидели чехи.

С такой же торжественностью он опустил бювар на стол перед Гахой, обмакнул перо в чернильницу и подал президенту. Тот сделал попытку взять перо, но оно выпало из его пальцев и покатилось по полу. Хвалковский поспешно взял другое и, сунув в руку президента, сжал его безжизненные пальцы.

- Положение ясно... Сопротивление бесполезно...