Поджигательница звезд

– Кухар и Иванов погибли в одном и том же месте, за мостом, – сказал Шибаев. – Официальная версия – не справились с управлением. А как там на самом деле было… кто знает. Мне, пацану еще, рассказывал один дальнобойщик, как в девяностые «гасили» конкурентов «под аварии». На скорости под двести – лоб в лоб! В «плохом» месте. Профессионал на джипе, нервы железные. Конкурент, как правило, не выдерживал первым – уходил в сторону и летел под откос. Этот парень был в бизнесе, а после аварии ушел шоферить. Особым шиком считалось, когда взрывался бензобак. Это называлось «сделать факел». – Он замолчал, не глядя на Костарчука.

– У меня алиби, – сообщил тот, не удивившись. Похоже, его ничто не могло удивить. – Я тебя из ямы вытаскивал, если помнишь. А второго, который Васю… тоже не я. Не успел. А если бы успел, то «погасил» бы с факелом, как ты говоришь, своими руками. – Костарчук сжал кулаки. – Жаль, не успел.

– Понятно, – сказал Шибаев. Он не стал оправдываться и уверять, что ничего такого не имел в виду. И был благодарен Костарчуку за то, что тот понял его правильно и не обиделся. – Как по-твоему, почему Кухар меня не убил?

– Может, просто попугать хотел. Или нервишки не выдержали, не всякий может убить. Подлость и убийство – разные вещи, Саша. – Он помолчал немного и спросил: – Ты ни о чем не жалеешь?

– Нет, – ответил Шибаев кратко.

Они, не торопясь, шли от площади к парку. День клонился к вечеру. Осень уже чувствовалась в воздухе. Пахло сухими листьями и немного грибами. Шибаев, ничего не объясняя, свернул в длинную арку. Костарчук, недоумевая, пошел следом. Они оказались в тихом зеленом дворе, похожем на оазис. На застекленных балконах сохло белье. Буйно цвел по углам золотой шар. Сюда почти не долетал шум улицы. В песочнице возились трое малышей – мальчик и две девочки. На скамейке сидела пожилая женщина с книгой. В голубом платье, с голубыми волосами.

Костарчук взглянул вопросительно, и Шибаев сказал:

– Дима, посмотри на нее. Это Мальвина, голубая женщина. Зовут ее Лидия Артемовна. А мальчик в песочнице – ее внук Артем. Ему полтора года.

Костарчук посмотрел на женщину, на малышей в песочнице и перевел недоумевающий взгляд на Шибаева.

– У нее на правой руке тату – синяя птичка. Вроде ласточки. И дочку она родила в возрасте, говорит, уже и не ожидала. И это перевернуло всю ее жизнь.

– Ты… что? Ты думаешь… Это она? – Костарчук, похоже, растерялся, что с ним происходило крайне редко. – Как ты ее нашел?

– Это долгая история, как-нибудь потом расскажу. Не знаю, Дима, она это или нет. По возрасту вполне подходит. Тебе сколько тогда было? Пятнадцать? Шестнадцать?

– Живая… Твою… Живая! Но… она ж тогда была совсем другая!

– Двадцать пять лет, Дима. Ты не подходи пока, просто присмотрись. А пацанчик, может, твой внук. Если это она, конечно. Жениться, как ты понимаешь, не нужно, она вряд ли будет настаивать. Но, как честный человек, можешь хотя бы сделать ей предложение.

– Иди к черту! – хрипло произнес Костарчук, не сводя взгляда с женщины на скамейке…

* * *

Адвокат Алик Дрючин обиделся не на шутку – пятый день ни слуху ни духу, и Шибаев встревожился. Он чувствовал себя виноватым – Алик хотел как лучше, старался, из кожи вон лез, а он… Прав Алик – он бесчувственный холодный дурак, не понимающий своего счастья. Как заклинило что-то, не умеет он прощать. Без Алика в квартире чего-то не хватало, стало пусто, тихо и скучно. Шибаев продолжал валяться на диване. Рана на плече почти зажила.

Приходил доктор Славик с дядьями Борисоглебскими и теткой Эммой. Они осмотрели заживающую шибаевскую рану, обсудили на своем медицинском сленге работу племянника, одобрили. Пожелали выслушать историю дачи генерала Савенко во всех деталях. Глеб и Славик приготовили нехитрую закуску, Борис открывал бутылки. Тетка Эмма руководила. За разговорами они засиделись допоздна, и Шибаев жалел, что нет Алика…

Приходил Федор Алексеев, удивлялся, где Алик, без него чего-то вроде не хватает, сказал…

Шибаев, созревший, полный раскаяния, позвонил Дрючину на шестой день в семь утра. Алик не то еще спал, не то не желал с ним разговаривать. Выслушав предложение автоответчика, Шибаев закричал:

– Алик, возьми трубку! Я же знаю, что ты дома!

Адвокат, выдержав борьбу с собой, наконец взял трубку.

– Алик, привет, ты как? – залебезил Шибаев. – Погода – класс, последние деньки, давай махнем на Магистерское! Костерок соорудим, ушицу… Шпану вывезем на поправку здоровья. Как?

– Я не могу, – сказал Алик сухо. – Занят.

– Чем это, интересно?

– Сына провожаю в армию, – сообщил Алик. – Его сегодня забирают.

– А ведьма? – напомнил Шибаев. – Не боишься?

– Не боюсь. Возьму с собой чеснок.

Наступило молчание.

– А знаешь… я с тобой! – решил Шибаев. – Познакомишь с сыном. А потом махнем на Магистерское, хочешь?

Алик помолчал немного, соблюдая фасон, и сказал:

– Хочу.

– Я за тобой заеду… когда?

– В восемь. Не опаздывай, – строго добавил Дрючин.

– Лады. Кофе сделаешь?