Поедательницы пирожных

Выйдя из бухгалтерии, Карина задумалась — случайность ли, что один из подозреваемых вдруг оказался в больнице? Карина не могла припомнить, чтобы Аркадий когда-нибудь жаловался на сердце. В агентстве, как в большой деревне, все хоть что-нибудь да знали о хворях и недомоганиях сослуживцев. До сих пор у Конокрада со здоровьем вроде был полный порядок.

Вернувшись в приемную, Карина пересказала Алене свой разговор с Вандой.

— Вот ведь противная тетка! — возмутилась та. — Я, конечно, Игорю все это передам. Боюсь, мне теперь придется мотаться в больницу со всякими финансовыми бумагами. Нашел время болеть.

— Слушай, а у него были раньше проблемы с сердцем?

— Ты что, он здоровый, как бык, хоть и тощий. Сам говорил, что у него прекрасная наследственность. Сколько я его знаю, он даже не простужался ни разу. Это, наверное, Ванда его допекла.

Алена ушла в кабинет Скворцова, а Карина задумалась. Нет, тут не Вандиных рук дело, с ней у Аркадия полная гармония. А вот то, что он в последние дни сильно нервничал из-за чего-то, даже на дачу к Марьянову рванул… Ах, как же плохо, что тот его не выслушал! Придется ехать к Конокраду в больницу.

Карина задумалась, и вдруг позади нее раздался громкий дребезжащий голос:

— Голубушка моя, красавица, как я рад тебя видеть! Дай я тебя поцелую!

Вздрогнув, Карина сжалась в комочек. Наступил час испытаний — в приемную ввалился Савелий Триллер.

— Савелий Львович, вы проходите, садитесь, — быстро заговорила она, ловко уворачиваясь от объятий и поцелуев. — Скворцов сейчас освободится. Давайте, я вам чаю налью. Или кофе.

— Что ты, что ты! — замахал на нее руками Триллер и плюхнулся в ближайшее кресло. — Незачем, сейчас о другом думать надо. Что же это делается? Кошмар! Милиция обвиняет Марьянова в том, что он отравил двух женщин. Это же невозможно, я им говорил. Я все им объяснил, но они не поняли. Невежды!

— Что вы им говорили? — с живым любопытством спросила Карина.

— Я им объяснил, что Родион Алексеевич не мог никого отравить, так как не владеет техникой приготовления ядов. Ему Космос еще не доверил тайных знаний. Для этого в его жизни появился я, Савелий Триллер, наследник тайной доктрины единой мировой гармонии! Но ведь это длительный, многолетний процесс, надо быть готовым к испытаниям, открыть разум и сердце. А Марьянов не был готов — он мне не доверился, не разрушил лед своего скептицизма.

— А следователь что на это сказал?

— Сказал, что не в моей компетенции определять, виновен Марьянов или нет. Слепец! Он думает, что видит, а на самом деле бредет на ощупь во тьме. Я хотел осветить ему дорогу, но он отверг мою помощь. — Триллер сокрушенно покачал головой. — Никто не слушает меня. Я предупреждал Родиона Алексеевича — могут покарать. И вот — результат. Он страдает за то, чего не совершал.

— Кто его может покарать? Милиция?

— В тот черный день, на даче, Родион Алексеевич спросил меня о том же. Кто, кто, Высший разум, естественно. Что милиция! Ну, в тюрьму посадят или расстреляют. Это все детский лепет по сравнению с тем, как может наказать человека сомневающегося Высший разум. Так-то, миленькая. И еще пирожные эти! Я как их увидел, сразу понял — смерть!

— Откуда вы знали? — спросила потрясенная этой информацией Карина.

— Сахар, белая смерть. Я пытался нейтрализовать и мне это удалось.

— А как же яд, который в них был?

— Белая смерть закрыла от меня смерть другую. Тут даже я оказался бессилен.

Устав от этой хитрой демагогии, Карина стала мысленно прорабатывать варианты бегства из приемной. В этот момент вошла Алена. Сразу же оценив ситуацию, она поспешила на помощь Карине.

— Савелий Львович, что-то вас давно не видно. Как энциклопедия, близка к завершению?

— Да, осталась самая малость. Уже и верстку прислали из издательства. Только вот прочитать все некогда — то дела отвлекают, то милиция на допросы вызывает. И все без толку. Хоть бы сказали, каким ядом отравили бедняжек, я бы им сразу на все вопросы ответил. Может, и убийцу назвал бы. Яды — тонкая материя, там без специальных знаний не обойтись. А носителей таких знаний крайне мало, единицы. Тем более тех, кто употребляет их с корыстной целью.

— А в чем тут была корысть? — спросила Алена.

— Не знаю, — печально отозвался Триллер. — Две молодые женщины, им бы жить и жить. Ноночку жалко, такая была красавица. А кто вторая, вы не знаете?

— Какая-то знакомая Родиона Алексеевича, — ответила Алена. — Я была сегодня на похоронах, меня Игорь послал, просил цветы купить, какие-то слова сказать. Только зря он это. На меня смотрели, как на врага народа. Родители Ноны вслух говорили, что Марьянов — убийца. Папа ее вообще заявил, что когда Родиона поймают, то в живых долго ему не бывать. А Нателла плакала и рассказывала, как она увидела сестру лежащей на полу в кладовке, с желтым лицом, пирожным во рту и ужасными черными губами. Называла Родиона монстром. Я слышала, как она говорила своим подругам, что у той, второй женщины, было такое же лицо и такого же цвета губы. Кстати, ее хоронят завтра, ждут родственников из других городов. Даже не знаю, откуда это известно Сорокиным.