Поединок

Домик старушки Козырев нашел быстро. Комнатой остался доволен. А четвертого сентября отправился на службу. Перед строем солдат, когда его представляли, держал себя непринужденно, но и строго. Понимал, что от того, как поведет себя с первых шагов, зависит многое.

4 Подозрительные цифры

Давно погасли в штабе огни и только два окна третьего этажа, глядящие в сторону аэродрома, золотились в темноте. Хозяин комнаты, оперативный работник особого отдела капитан Александр Васильевич Мельников, нервно ходил по кабинету. В конце августа перевели на другое место его начальника подполковника Охотина, а буквально через десяток дней полетели в эфир загадочные цифры. Москва обещала вскоре прислать замену, но пока приходилось во всем разбираться одному. А опыта у Мельникова, считай, никакого...

Александр Васильевич сел за стол и, подперев руками раздвоенный ямочкою подбородок, стал рассматривать цифры на двух блокнотных листках. Один листок у него давно, второй появился сегодня. Курчавые волосы легли колечками на смуглый лоб, глаза потемнели.

...В их авиационном гарнизоне кроме истребителей находился отряд транспортных самолетов. В ночь с третьего на четвертое сентября в сети перелетов дежурил радист второго класса младший сержант Листовский. Вылет транспортника, с которым он должен был держать связь, планировался на девять утра. Чтобы избегнуть осложнений, младший сержант начал готовить рацию заблаговременно и включил приемник без пятнадцати восемь. Собрался запросить сержанта Сомова, борт-радиста на транспортнике, но тут в приемнике послышались шорохи. На их волну подключился неизвестный передатчик. В эфир полетели три числа. Листовский схватил карандаш, однако передача тут же прекратилась. Успел записать лишь одно. Поразило то, что передача началась без позывных.

«Я вас не понял! Я вас не понял! Повторите», — на всякий случай выбил Листовский. Неизвестный «корреспондент» молчал.

Все это навело на недобрые мысли. В сети перелетов Листовский работал около двух лет. Рабочая волна всегда была чистой. И вот...

О принятой шифровке он немедленно доложил по команде. Начальник связи части майор Велихов, находившийся на аэродроме, тут же побежал к «семнадцатой» машине, уходившей на задание. Майор доверял Листовскому, но брало сомнение: «Не подшутил ли Сомов?»

Нет, Сомов не подшутил. Такими вещами не шутят. Майор отправился в особый отдел и показал Мельникову листок:

— Это число, к сожалению, из трех только одно, записал сегодня наш радист. На волне работал неизвестный передатчик.

— Вы пробовали расшифровать?

— Увы... — развел руками Велихов. — Нужен специальный ключ.

— Когда и как удалось запеленговать передатчик?

Майор доложил.

— Похоже, что это не шалость и передача, может быть, не последняя. Нужно засечь передатчик. Что посоветуете?

— Установить радиопеленгаторы, — ответил Велихов.

Вечером Мельников пригласил к себе Листовского.

— Не ошибаетесь, что передатчик работал недалеко?

— Никак нет! Фон звука был настолько сильным, что меня словно хлестало по ушам. Передача велась километрах в пятнадцати отсюда.

На следующий день радиопеленгаторы приступили к работе. В составы экипажей подобрали лучших специалистов. Шли дни, а неизвестный передатчик молчал. Обещанного вместо Охотина сотрудника тоже не было.

Пробежал сентябрь, перевалил за половину октябрь, заводская бригада закончила сборку поступивших в часть новых истребителей. Мельников стал подумывать, что Листовский принял передачу какого-то радиолюбителя. Но вот сегодня, 30 октября, ровно в 7.45 радиопеленгаторы снова засекли неизвестного. Опять в эфир полетели цифры. Они повторились дважды. Тут же позвонили Мельникову.

— Докладывает первый! Эфир!

— Координаты? — сразу загораясь, выпалил чекист.

— Лесной массив в трех километрах южнее Ерашево.

Александр Васильевич все понял. Местность у Ерашево действительно отличная для укрытия лазутчиков. Туда добрых полчаса езды. Вчера целый день моросил дождь и дорога скользкая. Успеют ли?

«Газик» стоял у подъезда штаба. В батальоне охраны взяли солдат. Все делалось быстро, но Мельникову казалось, что время летит еще быстрее. Он то и дело торопил шофера Гусева, хотя машина шла на предельной скорости и «газик» заносило на скользком грейдере, как сани.

Показался ерашевский лес. Автомашина свернула на узкую проселочную дорогу. Солдат Карамышева и Яковлева, сидящих в кузове с автоматами, то качало, то подбрасывало.

— Недавно здесь прошел какой-то ГАЗ-69, — сказал Гусев.

Александр Васильевич как раз тоже подумал об этом. На сырой дороге просматривалась свежая колея.