Поединок

— Дедушка, у тебя колючка на шее,— Ал медленно подошел к красивому оленю. Карие глаза почти улыбались, благородная голова наклонилась, словно благодаря.— Бабушка, ты знаешь, у меня твои глаза... А все говорят, что папины...

Лань чуть придвинулась, подставляя морду под ладонь мальчика. Ал перевел взгляд на веселого пса и спокойного волка, что наблюдали за ними.

— Простите, мистер Блэк, но я боюсь собак,— вежливо проговорил Альбус,— и волков тоже, если честно...

Пес фыркнул, все так же махая хвостом.

— А вы знаете, что у Тедди есть сын, его зовут Сириус Люпин, так здорово!

Кажется, пес засмеялся, падая на бок и катаясь по траве.

— Ал,— позвала мама.

— Нам пора,— мальчик погладил лань по спине.— Еще увидимся!

Он подбежал к Джинни, собираясь спросить, почему они уже уходят, когда увидел, что во сне Джеймса появилась Ксения. Да, действительно пришло время уходить...

— Я могу еще остаться с тобой?— робко спросил Ал, беря маму за руку.

— Сколько хочешь...

— Куда мы теперь?

Она не ответила, потому что они уже переступили порог леса и оказались в хорошо знакомой Альбусу комнате. «Нора» была тихой, в окна бился солнечный свет, с кухни доносился шум воды и звон кастрюль.

— Мама?— Ал испугался, потому что рука, сжимавшая его ладонь, внезапно исчезла.

— Я здесь.

Он удивленно открыл глаза, потому что увидел их: четверых подростков, что сидели в гостиной. Ал легко узнал отца — Гарри Поттер устроился на полу, читая журнал о квиддиче. Он опирался спиной о колени красивой рыжей девушки с тетрадью и пером в руках. Девушка улыбалась и смотрела прямо на Альбуса.

— Мама?

Она кивнула:

— Я снюсь дяде Рону,— прошептала она, кивнув на длинного, нескладного рыжего парня, что сидел на подлокотнике кресла, рядом с еще одной девушкой, в которой было легко узнать Гермиону.

— Что ты делаешь?— Ал обошел диван, чтобы заглянуть в тетрадь Джинни Уизли.

— Рисую хвосторогу,— улыбнулась она, показывая рисунок.— Нравится?

— Я люблю драконов. И рисовать тоже. Я думаю стать художником...

— Ты будешь писать портреты?— удивилась Джинни, продолжая свой рисунок.

— Ну, кто-то же должен этим заниматься,— признался Ал, глядя, как дядя Рон осторожно поправляет пряди волос, что выбились из-под заколки на голове Гермионы. Потом он посмотрел на окно и только тут понял, что свет не солнечный, а лунный. В саду были видны силуэты — то ли собак, то ли волков, а на заднем фоне звучало пианино. Ал вздрогнул, не зная, почему...

— Мама...

— Да?

— Пойдем в сны Лили.

— Мы не можем,— тут же ответила Джинни, не отрывая взгляда от своего рисунка.

— Почему?

— Потому что она не спит.

— Хм, я лег за полночь...— вслух заметил Альбус, но не стал размышлять о том, почему сестра не спит. Наверное, у нее на это были причины.— Тогда куда?— он не хотел прерывать это интересное путешествие, тем более — так скоро расставаться с мамой.

— Пойдем,— она внезапно появилась рядом, снова беря его за руку. Волчий вой за окном «Норы» становился сильнее. Но дом Уизли растворился с первым же их шагом, и Альбус зажмурился, потому что в лицо ударил яркий свет.

Ослепляющий, греющий лицо и руки.

— Папа,— догадался Альбус, не раз без спросу проникавший в сознание отца и видевший там отголоски света Гарри Поттера.— Поэтому он не видит снов, да, мама?

— Да. Свет застилает все, что бы он мог увидеть,— мама медленно шла под лучами солнца, Ал едва различал ее посреди этого океана света. Странно, но на ней уже было не желтое, а белое платье, и выглядела мама немного по-другому.— Он думает, что я ему не снюсь... На самом деле, он просто меня не видит... Как и остальных, что к лучшему...

— Лечащий свет,— прошептал Ал, видя, как рядом, почти растворяясь в лучах, движутся тени и фигуры. Потом он уловил голоса. Самым знакомым из них был был голос самого папы: он говорил с ней. Он говорил с мамой, но о чем, Ал понять не мог.

Он увидел, как мама села, прикрыв глаза: казалось, что она слушает папу. Ал отступил.

— Я люблю тебя, мама,— прошептал мальчик.

Когда ее рука отпустила его ладонь, он тут же сел на своей постели в спальне Гриффиндора. На его лицо падали первые лучи восходящего солнца. Он спрыгнул с кровати и подошел к окну, улыбаясь.

— Доброе утро, мама... Доброе утро, бабушка Молли и дядя Фред... Доброе утро, дедушка Джеймс и бабушка Лили... Ах, да... Хорошего дня, профессор Слизерин,— улыбнулся он, залезая на подоконник. Он помолчал, глядя на то, как почти оранжевый шар отрывается от вершин деревьев в Запретном лесу.

Солнце вставало над миром живых, бросая новый вызов уходящей в сумрак ночи.

Мы не выбираем поединки.

Скользя по лезвию назначенной судьбы,

Мы в силах лишь решить исход борьбы,

Храня иль разбивая сердца льдинки...

Скользя по лезвию назначеной судьбы,

Мы с бездною опять играем в прятки:

Ей заглянуть в глаза? Умчаться без оглядки,

Забыв о том, кто ты и кем ты был?

Мы в силах лишь решать исход борьбы,

Храня тепло серебряного снега:

Поднять перчатку, не принять побега,

И посмотреть в лицо своей судьбы.

Храня иль разбивая сердца льдинки,

Сметая лед и пламя на пути,

Сражайтесь — чтоб свой лес в конце найти —

Для этого ведем мы поединки...