Поединок

И целый день потом совместными усилиями караульщики отдирали от вышки липкие нити, которые выделяют многоногие. Пауки окрутили ими все столбы и лестницу. Смотрители еле оторвали эту дрянь, и притом здорово изрезались. А от гниющих туш смердело так, что в кампусе Белой Птицы (а туда идти, пожалуй, с половину дня) женщина морщили прелестные носики и прикрывали личики влажными платками…

Вышка за эти десятки Времен стала для Деггубэрта родным домом. Жены у него уже давно не было: красавица Мона сорок Времен назад умерла, так и не родив Деггубэрту ни сына, ни дочери. Придворный знаток, случившийся с инспекцией Службы Наблюдения за Пустыней, сказал – от какой-то болезни, вызванной светящимся песком.

Мона перед смертью сильно страдала: говорила, когда хватало сил, что у нее внутри словно Большой-С-Клешнями сидит и тянет все силы из нее, ох, как больно тянет. А как испустила дух – сразу такой тоненькой стала, иссохшей, словно воды не пила целый день… Вот с тех пор, как закопал Деггубэрт свою Мону в глубокую яму, и не тянуло его обратно в родной кампус. Иной раз даже в дни, свободные от Службы, оставался Деггубэрт на вышке – чинил что-нибудь, за оружием и доспехами ухаживал, окрестности проверял: не отложили ли где-нибудь свои яйца чудовища, пришедшие из Средних Мест? Да еще читал старинную толстую книгу, неведомо как оказавшуюся в укреплении. Называлась книга тоже смешно: «Энциклопедический Словарь», как значилось на выцветшей обложке. Написана она была на малопонятном наречии: язык вроде родной, а слов мудреных, неизвестных в ней было больше, чем медуз в прибрежных водах. Смысл слова «Словарь» Деггубэрту еще был понятен, а вот насчет второго слова он тщетно ломал голову и сдвигал брови, так за долгие времена и не приблизившись к разгадке его значения…

Слова и буквы Деггубэрт читал с трудом. Он родился еще до того, как нынешний Его Величество из-за оскудения казны отменил своим Указом общедоступное обучение. Однако все равно – добираться из их кампуса в ближайшей город, где имелась школа, было нелегко, он пропускал много занятий. Когда Деггубэрту исполнилось тридцать Времен, отец и мать отказалась и от домашнего знатока: плата за обучение в размере пяти кувшинов воды в неделю показалась им непосильной.

Зато Деггубэрту повезло с наставниками потом, во время службы. Тот же Одноглазый Стив преподал ему основные уроки чтения и счета, научил, как узнавать звезды и различать по одежде ранг вельмож. Но читал Деггубэрт все равно лишь по слогам, и то с трудом. Стократ легче давалось ему понимание следов на земле и песке: вот здесь недавно проползла ящерица, тут сидели птицы, изредка слетавшиеся из прибрежных районов в пески. А вон там пробивается глубоко из-под земли корень эвкалипта – значит, нужно огородить это место, чтобы выросло дерево, крона которого спустя много Времен будет спасать одиноких путников от палящего солнца…

Деггубэрт любил читать следы на земле и песке. Иногда, когда обстановка наводила на смотрителей скуку, а многоногие не беспокоили своими набегами, Деггубэрт спускался вниз и бродил по окрестностям, разгадывая появившиеся за прошедшие дни знаки.

Чаще следы не предвещали ничего особенного: свежие тонкие полоски песка за ночь надует, или мелкие риски от коготков молодого скорпиона останутся. Но иногда подобные черточки оказывались глубокими и длинными – и тогда он поднимал караульщиков с насиженного места и устраивал погоню за Большим-С-Клешнями. А если все было спокойно – старый воин открывал книгу и начинал вчитываться в странные слова, чтобы не забыть хотя бы ту грамоту, которой успел научиться.

Младшие смотрители коротали ожидание, до очередного нападения многоногих, за картами, нарушая обязательный порядок, утвержденный задолго до того, как от Службы Наблюдения за Пустыней отказался двор Его Величества. Деггубэрт махал на это рукой, хотя не отказывал себе в удовольствии слегка поворчать: распустились, дескать, совсем нюх потеряли. Ларс-Недотепа и Мирейн за несколько Времен совместной с Деггубэртом службы показали себя хорошими смотрителями: простоватый Ларс отличался прилежностью и исполнительностью, а наблюдательного и внимательного Мирейна Деггубэрт мысленно даже прочил себе в замену. Впрочем, изредка Ларс и Мирейн соблазняли и самого Старшего смотрителя карточной партией…

– Ты слышал? – Деггубэрт тревожно поднял голову и опустил карты.

– Чего слушать-то?! – удивился Ларс-Недотепа. – Ход пропустишь, бей!

– Да постой ты со своими играми! – искренне возмутился Деггубэрт. Впрочем, он положил свой набор на стол аккуратно и повернулся в сторону окна, выходившего в направлении пустыни. – Там кто-то шел нетвердыми ногами и стонал. Я это точно слышал!

– Ерунда, показалось, – осклабился Мирейн. – Ветер часто так начинается: то стоны чудятся, то вой, то плач. Верный признак того, что ураган вот-вот будет. Выйдешь, бывало, за дверь, а там никого. Потом понимаешь: ветер…