Поединок

– Я вряд ли, у меня просто не хватит ума и знаний, а может быть и способностей. И, кроме того, это твоя судьба, и никто не имеет права вмешиваться в неё.

Тебя могут только научить, как это сделать, но ответственность за всё, что с тобой произойдет, ты должен сам взять на себя. Таков закон.- Крон тяжело вздохнул.

– Я знаю о законе, но учиться долго и трудно, я состарюсь к тому времени, когда смогу себя вылечить. - Тося печально улыбнулась.

– Может быть, но у многих других, кто находится в таком же положении, что и ты, за стенами нашего дома нет и такого шанса…

* * *

– Итак? - шеф побарабанил пальцами по крышке овального стола.

– Операция прошла успешно. Хакер был задержан и отпущен даже без предварительного допроса.

– Интересно, - покачал головой шеф. - С каких это пор полиция стала отпускать хакеров, взламывающих замки и пароли государственных учреждений?

– Никаких доказательств не нашли, специалисты еще возятся с жестким диском, но результата не будет, это уже очевидно. Информация удалена, причем неизвестным нам способом. Это какие-то совершенно другие технологии.

– Очень интересно, - хмыкнул шеф. - А ты чем тогда занимался? Почему этот хакер не у нас?

– Если можно, я расскажу по порядку, а потом решим вместе, прав я, или был не прав…

– Внимательно слушаю.

– Это даже не детский дом, скорее лечебница. Там в основном находятся дети с врожденными дефектами, слепые, глухонемые, умственно неполноценные…

– Еще более интересно…

– Наш хакер как раз один из таких подростков с полным букетом заболеваний. Он слеп…

– Что?!

– Слеп, глухонемой от рождения и идиот. - Шеф задумчиво посмотрел на Грема, что говорило о его большой заинтересованности.

– Продолжай…

– Это все, шеф. Полиция его отпустила именно по этим причинам. А как они могли его допрашивать, если он не слышит и не говорит, да и, похоже, что и не понимает ничего?

– Чушь какая-то…

– Именно так, шеф. Полиция вызвала медицинских экспертов, я постарался сделать так, чтобы один из экспертов был из наших. Вот заключение. Грем положил на стол небольшую папку. Шеф быстро пролистал ее.

– Из заключения следует, что системы безопасности вскрывал слепой, глухонемой идиот? Вы, что, взяли не того? Ошибка в определении?

– Мы взяли того, только понять ничего не можем. Единственный компьютер на весь детский дом находился у этого слепого в комнате. Есть еще некоторые странности.

– Что вы обнаружили?

– Если честно, то ничего. Так разные мелочи, слишком хорошая еда и одежда. Очень чисто, да и дети какие-то спокойные. Я прошу вашего разрешения еще понаблюдать за этим детским домом, мое чутье говорит о том, что мы столкнулись с чем-то очень странным. Единственная версия, которая пришла мне в голову, что может быть, там находится резидент какой-то разведки? Кто будет искать резидента в детском доме, наполненным инвалидами?

– Чушь какая-то, - повторил шеф. - Но проверить стоит. Хорошо, оставь наблюдение еще на пару недель.

* * *

Бомс снова вышел на охоту, он прошел по длинным пустым коридорам и свернул к детским комнатам. Комнаты были пусты, детей возраста Бомса в детском доме осталось немного: он сам, шиншилла и новенькая. Остальные были или старше или младше, у них были свои игры.

Те, с кем он играл раньше, ушли на другой этаж, потому что они начали ходить в школу. Иногда они приходили сюда просто поиграть, но они уже изменились, и их игры стали совсем другими.

- Скоро туда уйдет и Кроха, - грустно подумал Бомс. - И я останусь один. Впрочем, есть ещё и новенькая. Интересно, кстати, где она и где шиншилла? Должно быть, где-то что-то происходит интересное, а я не знаю об этом. Это нужно срочно исправить.

И он быстро зашагал по коридору туда, где он чувствовал, прячется шиншилла.

В огромном зале, на высокой табуретке сидела Клара и задумчиво болтала ногами.

Голос у неё в голове перестал звучать, он только что рассказывал ей о небе, об облаках, о солнце и зеленой траве, но больше всего о людях.

Клара не верила никому, и уж тем более этому странному голосу без тела и лица. Люди, это были те существа, от которых она пряталась. Они кричали на неё и хотели, чтобы она делала только то, что им было по вкусу, но совсем не нравилось ей.

Такой была и её мать, она всегда была недовольна ею, била её и хотела, чтобы она стала другой.