Поединок

Ян по грубой привычке звездобоя хотел послать страдалицу куда подальше, но его язык помимо воли понёс такую дикую куртуазно-маньеристскую околесицу, что у Яна завяли давно побагровевшие от смущения уши. Не зная куда девать глаза, руки и особенно зеркальце, он походкой направляющегося в ночной бар моряка дальнего плавания двинулся к своему рабочему месту.

Ян со вздохом опустился на регулируемый по высоте табурет и только сейчас обратил внимание на удобно расположенный сбоку от гинекологического кресла монитор. Куда всё это время смотрели его глаза? Он отложил зеркальце, при таком техническом оснащении оно показалось лишним.

На экране был отчётливо виден человеческий эмбрион. Плод имел непропорционально большую голову и уже хорошо оформившиеся, дифференцированные конечности. Он чуть заметно дрейфовал в эмбриональной жидкости, как космонавт в невесомости. Даже такой дилетант, как Влодарек, легко определил, что в чреве пациентки сучит кривыми ножками не девочка, а мальчик – будущий мужчина.

Неужели это и в самом деле виртль? Угадать в эмбрионе черты Сапара не представлялось возможным. Уставившись в экран, Ян медлил, позорно тянул резину. В чём же иезуитская суть придуманной Вуайером каверзы? Логика развития сюжета требует взять в руки режуще-скребущий специальный инструмент и безжалостно выскоблить, выскрести, вычистить пригревшегося в матке женщины виртля. Дурную траву (в смысле, враждебную космическую расу) с поля вон…

А что если второй раунд – это изощрённый тест на милосердие?

Влодарек призадумался. Типичная уловка «двадцать два»! Он погубит эмбрион, а потом окажется, что для признания победителем раунда надо было пожалеть плод, оставить его в живых. Он откажется производить аборт, а Вуайер объявит, что Ян – типичный слюнтяй, и засчитает землянину поражение. Критерии определения победителя неизвестны, поэтому вероятность ошибки и её цена возрастают.

Яна в который раз обуяли сомнения. И это – равные условия для поединщиков? Вооружённый грубым инструментом звездобой – и беззащитный, трогательно сучащий ножками малыш. Если это – выражение принципа честной состязательности, то Вуайер трактует его весьма своеобразно!