Поединок чести

Но теперь Дитмар сражался за свою жизнь. Ханзи больше не раздумывал и бросился в бой. И он ни в коем случае не собирался пасть от руки Ульриха, как когда-то его брат, которому малолетний оруженосец перерезал горло, подойдя сзади. Он мог сразиться с этим жителем Штайнбаха, чтобы отомстить за брата. Ханзи, когда-то хилый ребенок, теперь был хоть и невысоким, но мускулистым и чрезвычайно опытным воином. А вот Ульрих за время осады не покидал Лауэнштайн и был не в лучшей форме. И опыта у него было маловато. Ханзи возмещал недостаток веса хитростью. Он с силой нанес первый удар мечом.

Рыцари наблюдали за тем, как бились противники, с неменьшим интересом, чем прежде за поединком между Ульрихом и Дитмаром, — и поплатились за это. Сторонники Роланда заметили слишком поздно, что Флорис и Рюдигер приблизились со своими рыцарями, а когда увидели их, то показали абсолютную неготовность противостоять настоящему войску. Защитники Лауэнштайна бежали, словно мыши от кота. Остался один лишь Ульрих — он продолжал наносить удары Ханзи, словно викинг.

— Сдавайтесь, господин из Штайнбаха! — грозным голосом потребовал Флорис.

Рюдигер поспешил к Дитмару. Юный рыцарь, шатаясь, стоял недалеко от дерущихся. Он был не очень серьезно ранен, но, похоже, никак не мог поверить в то, что ему удалось пережить поединок.

Однако Ульрих из Штайнбаха был уверен в своей победе. На одно мгновение он отвлекся, чтобы оглянуться на Флориса. Это было роковой ошибкой: Штайнбах издал последний хрип, когда клинок Ханзи пронзил его горло, и упал с лошади.

— Как бы не так — сдавайся! — довольно произнес сын грабителя и холодно посмотрел в потухающие глаза своей жертвы. — Я поклялся, что пролью кровь этих двух хряков за Франца. Хотя еще больше мне хотелось бы их повесить!

Флорис посмотрел на жителя Штайнбаха, который корчился в предсмертных судорогах.

— Рыцарский поединок не предусматривает повешение, — спокойно произнес он. — Благодарю, господин Жан де Бувин, за спасение моего приемного сына. Однако лучше было бы получить этого типа живым. Я бы задал ему парочку вопросов.

Ханзи вытер свой меч.

— У вас есть живой господин Дитмар, — сказал он. — А у меня есть мертвый негодяй. Вот что я называю справедливостью, господин Флорис.

Флорис улыбнулся.

— Хотелось бы мне, — сказал он, — чтобы все всегда было так просто. Но теперь пойдемте, господа, отпразднуем нашу победу. Ах да, и отправьте кого-то в Нойенвальде. Моя жена захочет сама перевязать раны сына. Она достаточно долго путешествовала с лекарем.

Герлин осыпала сына упреками, в то время как опытные рыцари сошлись во мнении, что Дитмар попался в ловушку.

— Я не удивлюсь, если девушки вообще нет в крепости, — заметил Флорис. — А даже если она там, то живет в заточении, чтобы никто ее не видел. Нам следует положить этому конец, Дитмар. С завтрашнего утра будем постоянно обстреливать крепость, возможно, даже из луков, чтобы они боялись показываться на стенах. Пусть еще больше скучатся.

— Подпалить кладовые с зерном! — со злостью предложила Герлин. До сих пор она была против того, чтобы что-либо в крепости разрушали, но, увидев своего сына раненым, она разъярилась и теперь жаждала отомстить — за Дитриха и каждую каплю крови, потерянную Дитмаром в этом подлом поединке. За Соломона, который умер лишь потому, что Роланд захватил Лауэнштайн. За все те годы, когда она не могла наслаждаться миром в Лоше, потому что только и думала, как отвоевать Лауэнштайн. За время, что она провела в разлуке с другими детьми, живущими при дворе французского короля. — Ведь можно попасть точно в цель, не так ли? Я укажу вам, где они располагаются.

Однако Дитмар решительно покачал головой:

— Нет, матушка! Ни в коем случае. Я не буду ни обстреливать Софию, ни поджигать, ни морить голодом дольше, чем это будет необходимо. Нам следует быть осторожными, мы должны ее беречь. Если с ней что-то произойдет… Чего будет стоить моя жизнь без нее?

Рюдигер и Ханзи едва сдержали улыбку.

— Ну хорошо, — наконец произнес Флорис, с трудом сохраняя спокойствие. — Мы придумаем что-то другое. Но ты, Дитмар, больше не будешь подвергать себя опасности. Никакого патрулирования на расстоянии полета стрелы и меньше от крепости — кто знает, может быть, там кто-то умеет пользоваться луком. Любая поездка лишь в полном вооружении и с сопровождением.

— Но ведь я уже не ребенок! — вспылил Дитмар. — Что подумают обо мне другие рыцари?

Теперь пришла очередь Флориса улыбаться.

— Это не важно, — заметил он. — Но если с тобой что-то случится, чего будет стоить жизнь Софии без тебя?