Поединок чести

— Чего вы хотите? — кратко спросил Дитмар.

Роланд выпрямился.

— Покончить с этим здесь и сейчас! — заявил он и обвел рукой войско Дитмара и осадную крепость.

Дитмар рассмеялся.

— Для этого вам всего лишь нужно покинуть крепость. Мы позволим вам уехать, господин Роланд, хотя мы с вами еще не свели счеты. Свободный путь для вас и вашей семьи — и конец вражды между нами.

Похоже, он собирался сказать еще что-то, но Флорис сверкнул на него глазами. Видимо, рыцари договорились не говорить о Софии. Однако прекращение вражды подразумевало возможность однажды посвататься к дочери Роланда.

Теперь Роланд также рассмеялся.

— Не может быть и речи о том, чтобы я подарил вам мою крепость, мой дорогой господин Дитмар. Поскольку нет никакого смысла спорить, кто является законным наследником. Мое родство с Дитрихом из Лауэнштайна нельзя поставить под сомнение.

Он ухмыльнулся, когда Дитмар инстинктивно схватился за меч. После его рождения поползли слухи об измене Герлин с Флорисом. Однако на смертном одре Дитрих подтвердил, что Дитмар — законнорожденный ребенок. Не было никаких сомнений в его происхождении, и Роланд просто пытался вывести его из себя.

Флорис повысил голос, прежде чем юноша вспылил.

— Не станем же тратить время на домыслы и клевету, — невозмутимо произнес он. — Господин Дитмар стоит перед своей крепостью с войском. А ваши рыцари покидают вас целыми группами, потому что вы не можете их прокормить. Так что говорите, чего вы хотите, господин Роланд, и тогда мы можем обсудить это.

— Я хочу Божьего суда! — торжественно заявил Роланд. — Всевышний должен решить, кто является истинным наследником.

Среди рыцарей Дитмара раздались смешки.

— Этот вопрос уже решил епископ Майнца и император Священной Римской империи, — спокойно заметил Флорис. — Господь не является вашим феодалом.

— Разве мы все не вассалы Господа? — елейным голосом спросил Роланд.

Рюдигер сделал глубокий вдох.

— И как же должен выглядеть Божий суд? — спросил он. — Если речь идет о том, что вы засунете руку в котел с кипящей водой, чтобы достать печать Лауэнштайна, то мы согласны. Если ваша рука останется невредимой, крепость ваша.

Теперь рассмеялись все рыцари.

— Разумеется, я подразумеваю поединок, — сказал Роланд, не обращая внимания на насмешку. — Я буду сражаться с якобы настоящим наследником. Не на жизнь, а на смерть. И пусть Господь решает.

— В таком случае решает меч, — ответил Флорис. — Нет, господин Роланд, такую форму Божьего испытания не признает даже Церковь, а уж тем более рыцари. С момента сражения между Давидом и Голиафом прошло много времени. И я уверен, если Дитмар начнет использовать камнемет, вы сочтете это нерыцарским поведением. Если и произойдет поединок, то между рыцарями, которые опытны, сильны и тяжелы в равной мере. Сразитесь со мной, господин Роланд! — Флорис положил руку на меч.

— Мой вызов все еще остается в силе! — с достоинством произнес Роланд. — И он адресован не вам. Мы никогда не были врагами, господин Флорис.

Флорис фыркнул:

— А вот мне припоминается другое. Например, рана от меча, которую я получил, пытаясь спасти истинного наследника от ваших палачей. Ну хорошо, я охотно буду сражаться против вас как представитель госпожи Герлин, чью честь вы также оскорбили. Подумайте, господин Роланд. Поединок со мной — или же мы устроим Божий суд немного по-другому. Например, посредством открытой битвы: вы и ваши рыцари против господина Дитмара и его войска. Если вы действительно так уверены в защите Всевышнего…

Роланд ничего не ответил. Он лишь развернул свою лошадь и поскакал галопом обратно к крепости.

Рюдигер знал, что сейчас в душе Ханзи шла тяжелая борьба. Он наверняка мог бы убить рыцаря одним выстрелом из лука, но господин Жан де Бувин удержался от недостойного поступка.

А вот Герлин из Лоша, напротив, очень быстро потеряла самообладание, услышав, чего хочет Роланд. С башни ей не удалось все понять, но она слышала, о чем спорят Дитмар и Флорис, когда спешила по ступеням вниз, во двор.

— Я сам могу сражаться в поединке, приемный отец! — неистовствовал Дитмар, считая такую опеку чрезмерной.

— Разумеется, — усмехнулся Флорис. — Но вспомни, что Ульрих из Штайнбаха едва не убил тебя. К сожалению, в данном случае это означает верную смерть. Это не турнир, где юный, худощавый рыцарь проигрывает взрослому и тяжелому с достоинством — или даже выигрывает, если его техника превосходна. Дитмар, ты прекрасный воин, и у тебя даже были бы шансы выиграть. Но риск слишком велик. И нет смысла идти на него. Мы ведь вполне можем взять Роланда измором.

— А почему тогда ты хочешь сражаться с ним? — язвительно спросил Дитмар. — Ты ведь тоже можешь прятаться в осадной крепости.

Герлин кивнула.

— В этом он прав, — заметила она. — Никто из вас не должен сражаться. Подождем, пока дело не уладится само.

— Но ведь это не по-рыцарски! — в один голос воскликнули Флорис и Дитмар — они снова были едины.

Герлин вздохнула: