Поединок двух сердец

Она привыкла, что дом — это «Эдмундсон». Теперь все изменится. Мэри еще не поднимала этот вопрос, но было ясно, что Тай и обсуждать не станет переезд в ее поместье. Будущее для него было связано только с «Садлбруком».

Мэри покрутила золотой ободок на пальце. Никогда до этого она не переступала порог «Садлбрука», хотя из любопытства однажды подкралась к самому дому. Это было очень давно.

Основная часть поместья была восстановлена из руин старого аббатства. Здание было одноэтажным и казалось слишком приземистым. Мэри полагала, «Садлбруку» недостает величественности и изящества. По словам Тая, за последние десять лет он значительно улучшил поместье. Согласится ли он изменить что-нибудь в доме, если она попросит?

По мере приближения к Лифорд Медоуз, «Эдмундсон» в ее воображении все больше превращался в символ утраченной свободы.

Ей хотелось верить, что жертва была не напрасной. Возможно, так и окажется, если только Тай сделает шаг ей навстречу. Но в ее мозг закралась мысль, что он получает все, а она — ничего. Эта фантазия, помноженная на бесчисленные сомнения, порождала в ее воспаленном воображении красочные видения будущей катастрофы. Мэри никак не могла объяснить свой пессимизм, кроме как сославшись на прошлый опыт. Поначалу она маскировала свой страх тем, что вела себя как самая послушная и милая жена во всем мире. Тай осведомился, не заболела ли она. Тогда она перестала притворяться.

Они смогли обменяться парой слов только после того, как пересели в частный почтовый экипаж — небольшую коляску, которой управлял юный посыльный. Тай подождал, пока они тронутся, и сказал:

— В последнее время ты очень молчалива.

Мэри вздохнула с облегчением. Наконец они смогут поговорить. Возможно, сейчас она сможет собраться с мыслями и развеять все свои сомнения.

Но тут Тай одной рукой обнял ее за плечи, другой — обвил талию.

— Я соскучился.

И начал целовать ее в шею. Мэри мгновенно откликнулась на его прикосновения, но запаниковала. Неужели между ними было только это? Только физическое влечение?

— Тай, возница…

— Он занят.

Ладони накрыли ее грудь. Касаясь языком мочки ее уха, Тай прошептал:

— Как же мне не хватало этого.

Он усадил ее на колени, прижался к ее груди и стал зубами расстегивать перламутровые пуговицы легкого платья. Его дыхание обжигало кожу.

— Тай? — Мэри положила руки ему на плечи.

Она была в замешательстве, следует ли ей покорно уступить его желанию?

Он начал расстегивать бриджи, продолжая губами ласкать ее грудь.

— Не надо, — сказала Мэри, хотя ее тело говорило о противоположном. — Как я буду выглядеть, когда мы приедем?

— Ты будешь как всегда прекрасна! — Он зубами оттягивал кружева ее сорочки.

— Нам нужно п-поговорить, — запинаясь попросила Мэри.

Кончик его языка, прикасавшийся к коже, заставлял ее тело дрожать.

— Позже, — прошептал Тай, — мы поговорим позже. Я хочу тебя прямо сейчас.

Он поднял юбки. Его губы вновь коснулись ее груди. И Мэри растворилась в истоме. Тай вошел в нее. Она закрыла глаза, позволяя ему работать за двоих. Каждое его движение приносило ей неземное наслаждение, особенно когда они совпали с ритмом самого экипажа.

« Я хочу тебя», — он произнес это! Ее сердце дрогнуло от этих слов. Мэри тоже хотела его. Но не только тело. Она жаждала его любви…

Пламя желания сжигало ее, она не могла сопротивляться. Тай не был эгоистом в любви и всегда заботился сначала о ее удовольствии. Только когда ее мышцы судорожно сжимались на пике наслаждения, когда она была переполнена им, только тогда он получал удовольствие сам. В самый яркий миг их близости Мэри показалось, что она верит в его любовь. Он крепко сжал ее в объятиях и тяжело дышал, целуя ее грудь. Потом с довольной улыбкой констатировал:

— Я даже не испортил тебе прическу.

Казалось, слова доносятся до нее издалека. Ее тело звенело от удовольствия, но она чувствовала себя… какой-то распущенной. Даже тогда, когда переживала разрыв с Джоном и недавний скандал на герцогском вечере, она не чувствовала этого. С грустью она подумала, что только настоящая любовь Тая — именно любовь, а не просто желание! — сможет очистить ее в ее же собственных глазах.

Мэри соскользнула с его коленей. Он почуял неладное. Приводя себя в порядок, она ощущала на себе его пристальный взгляд.

— Что случилось? Ты сама не своя с тех пор, как мы покинули Гретну.

« Я люблю тебя, Тай».

— Я переживаю. Думаю о Таннере и нашем возвращении.

Они ненадолго замолчали.

— Ведь ты… — Тай колебался, — жалеешь, да?

Она сделала вид, что не понимает.

— Жалею? О чем?

Мэри пристально смотрела на него, надеясь, что он произнесет что-нибудь в ответ.

Несколько секунд, показавшихся ей целой вечностью, они просто смотрели друг на друга. Тай думал о чем-то, но Мэри не могла понять, о чем именно. Что, если она признается ему? А если он тоже скажет, что любит ее, будет ли это искренне?

— Почему ты думаешь, что я жалею о чем-то? — наконец не выдержала она.

— Да нет, ерунда. — Тай изобразил подобие улыбки. — Забудь.