Поединок Марса и Венеры

– Именно так. Он даже мне шептал ласковые слова, чего не было уже самое малость года три. Да нет, гораздо больше. И все два дня мы были вместе. Представляете, он пригласил меня в ресторан. Мы не были с ним в ресторане те же три года. Да нет, гораздо дольше. Ну, и было еще много чего.

– Например?

Ольга снова покраснела.

– Мы занимались сексом днем и не в кровати, а на полу на ковре. За всю нашу супружескую жизнь такое было всего один раз, вскоре после свадьбы. После этого он мне сказал, что ему вообще больше нравится это делать именно в дневные часы и в не традиционных местах.

– Что для вас стало откровением.

– Да. – На лице Ольги появилось смущение. – Я кое-что стала понимать. Они ведь любовью занимаются днем, ну или вечером не очень поздно, когда еще светло. А уж где, я не ведаю… Но, по-видимому, это его сильно заводит.

– Не исключено, – согласилась Лера. – Людей нередко заводят самые неожиданные вещи. Видите, вы уже стали кое-что понимать. И предпринимать.

– Да. Без вас ничего этого бы не случилось. Но на следующий день он был у нее. Я это поняла по некоторым приметам.

– А можно узнать по каким?

Ольга в очередной раз покрылась краской.

– Можно я не стану вам говорить?

– Можно. Но я оставлю за собой право догадаться самостоятельно. Не возражаете?

Лицо Ольга снова окрасилось в пурпур.

– Нет, конечно, буду даже этому рада. Но вы обещали раскрыть секрет вечного счастья.

Лера засмеялась.

– Полагаю, таким секретом владеет только Господь. Но я действительно готова начать этот разговор. Предупреждаю, он будет не самым простым. Даже я еще далеко не все для себя поняла. И с каждой такой беседой появляется новое понимание.

– Я уже давно поняла, с вами бесед легких не бывает. Так что я готова.

– Прекрасно. Для начала ответим, что такое счастье? Конечно, у этого понятия есть множество градаций. Люди определяет его по-разному. Но чаще всего они уверены, что это… – Лера вопросительно посмотрела на Ольгу.

– Любовь.

– Разумеется, другого ответа и ждать не приходится. Я в свое время тоже так отвечала. Но меня смущала одна деталь: почему же так редко любовь приносит счастье. Либо ответ не правилен, либо мы понимаем неверно саму любовь. Тогда мне захотелось заглянуть как бы за подкладку любви. Если она так часто приносит несчастье, то на что же она натыкается? Где ошибка?

– И где же? – Ольга не сводила глаз с Леры ни на мгновение.

– Я подумала, к чему же человек так сильно стремится, за что он готов пожертвовать многим, а иногда жизнью? Когда я поставила так вопрос, то ответ нашелся без всякого труда. Это свобода. А коли так, то любовь – это лишь путь к ней. И наша главная ошибка в том, что мы путь принимаем за цель. Это означает, что подлинная любовь должна нести освобождение, а люди в большинстве своем рассматривают ее как способ закабаления другого. Кого мы любим, тот нам и обязан. Именно в этой точке и созревают все конфликты, измены и, в конечном счете, несчастья.

– Значит, для вас важна не любовь, а свобода? А любовь сама по себе не имеет большого значения. И все, что написано о любви – а это гигантская гора – ерунда.

– Вы не правы, Ольга, пока вы еще не поняли меня. Но я и не ожидала, что это случится так сразу. Любовь крайне важна, нет ничего важней любви. Все дело, в какой любви. Любовь непременно должна быть проточной, она не должна кончаться на самой себя. Она должна вести дальше.

– К свободе.

– А куда же еще? Больше некуда. Другое дело, что есть свобода. – Лера задумалась. – Предлагаю завершить нашу встречу на этой мажорной ноте. Поразмышляйте над моими словами. А в следующий раз начнем с того, чем завершили сегодня. Вы согласны?

– Вы правы, мне снова надо подумать. Никогда я еще так много не думала. Даже когда писала диссертацию. Впрочем, теперь мне все это кажется сплошным пустословием.

Глава 22

После ухода президента банка Мстислав бросился продолжать работу над концепцией. Без перерыва работал несколько часов. Им овладел небывалый творческий порыв, хотелось трудиться и трудиться. Мысли откуда-то сверху низвергались мощным водопадом, он едва успевал их фиксировать. Он не сомневался, что наконец-то случился прорыв, которого он так жадно ждал. Его отсутствие доставляло ему много мучений все последние дни, подрывало едва ли не до основания его веру в самого себя.