Поединок. Начало

— Знаю. Это давнее решение. В принципе, правильное. Иначе в спорте начнётся сплошной коммерческий подкуп, и хозяева, а иной раз и игроки с тренерами начнут продавать матчи.

— Ух ты!

— Да. Большой спорт — это большой частный бизнес, и они не хотят рисковать инвестициями.

— Вообще правильно и понятно.

— Виктор, а ты играешь в инвестиции?

— Ты имеешь в виду, покупаю ли я акции на бирже?

— Ну да.

— Нет. Стараюсь сам что-то думать и создавать.

— Получается?

— Вообще есть у меня небольшой совсем, но пока что удачный опыт. Вот этот балетный класс открыл.

— Ты доволен вложениями?

— Вполне. Вложения небольшие. Не скрою, что они уже себя полностью оправдали.

— А не думал куда-то дальше вкладываться?

— Думал, конечно!

— И что, есть идеи?

— Есть кое-какие.

— У тебя есть партнёры?

И тут до меня дошло. Появилась первая догадка о том, что это вовсе не я тут главный инициатор, а Рон. Это Рон пытается меня использовать, я ему пока что больше интересен, чем он мне. Я изначально занял оборону, пусть и манёвренную, но сейчас просто глухо сел в оборону. Противник полностью завладел инициативой. Ну и отлично!

— Не особо. То, чем я занимаюсь, мало кого интересует.

Рон оценивающе в очередной раз осмотрел меня. Начался матч, и разговор прервался.

Пока шёл матч, обсуждали только хоккей. Выпили за время матча по три кружки пива, матч длился больше двух часов.

Наконец, бар затих, многие ушли. Тихо и спокойно начала играть музыка в стиле кантри. Мне она нравилась, и Рон тоже её любил. Разговор продолжился.

— Виктор, если у тебя будут идеи открыть какой-то бизнес и тебе понадобится надёжный партнёр, то смело обращайся ко мне.

— Рон, но ты же военный, офицер. Притом живёшь в другом городе. Как ты себе это представляешь?

— Я живу в Вашингтоне. И это не помешает мне быть инвестором.

— Вам, военным, это не запрещено?

— Нам, военным, запрещено заниматься бизнесом во время службы. Инвестором, акционером я быть могу. Ещё не имею права управлять бизнесом, где я основной акционер, в таком случае я должен передать управление другим, например, передать в трастовое управление банку. Есть понятные правила, которые надо соблюдать. Кроме того, надо сообщать о всех доходах и расходах.

— И расходах?

— Ну, я полковник, поэтому у меня контролируются и расходы.

— Прости, просто интересно. У полковников контролируются, а у подполковников? — спросил я, изображая сарказм.

— Тут нет секретов. Это прямо написано в законе, и его любой может прочитать. Доходы контролируются у всех военнослужащих. Расходы контролируются у всех офицеров, занимающих должности, равные командиру роты и выше. Для моих потенциальных партнёров это обстоятельство не создаёт никаких дополнительных рисков. Это моя ответственность. Так что если у тебя будут идеи, то не стесняйся, сообщай, обсудим.

— Вообще-то у меня есть идеи, и, кстати говоря, они связаны именно со столицей.

— Интересно. Расскажешь?

— Рон, не обижайся, но мы с тобой едва знакомы.

— Что мешает нам познакомиться ближе, Виктор?

— Я не вижу проблем. Тем более ты военный, и я тоже бывший военный.

— Ты бывший военный?!

— Да, я служил немного, но в другой армии и в другой стране.

— В какой такой армии и какой стране?

— Я сам из Литвы. Слышал о такой стране?

— Конечно. Виктор, ты что же, считаешь, что полковник американской армии не знает своих союзников?

— Каких союзников?

— Литва — член НАТО, и я был в этой стране неоднократно. Ты из Вильнюса?

— Нет. Я родился и вырос в Клайпеде.

— Отличный город, лучший на том побережье! А в каком районе ты жил?

— На проспекте Тайкос, — ответил я совершенно честно: так назывался проспект Мира (Тайкос).

— Знаю этот район. А где ты служил?

Я мельком взглянул на Рона и понял, что он не проходил подготовку по программам разведки. У него был прямой, удивлённый и смелый взгляд. Вопрос и несомненный интерес был естественный.

— Знаешь что, Рон, надоело мне это пиво…

— И мне тоже. Предлагаешь виски?

И этот момент не остался для меня не замеченным. Разведчик (или контрразведчик) ни за что не перебил бы меня.

— Отлично!

Рон, как настоящий хозяин жизни, взмахом руки подозвал официанта и заказал виски.

Не хотелось, но пришлось прибегнуть к этому известному, но не очень популярному в ГРУ инструменту. И в этом вопросе предстоит поединок, в котором победитель непредсказуем. Проверим.

Неужели американский офицер сможет перепить русского? Не знаю. Мне мои преподаватели говорили, что они в этом деле большие мастера, очень сильный противник. Однако есть одно но… В данный момент он ещё не знает, что я бывший советский офицер, и легенды говорили о том, что советского офицера ещё никому не удавалось перепить. Вот ведь влип! В любом случае я не посрамлю честь бывшего советского офицера!

Рон отхлебнул виски грамм на семьдесят. Придётся не отставать, иначе можно зародить подозрения неискренности. Это американский офицер, я не знал их психологии, как следовало бы мне её узнать до встречи! Теперь поздно. Поэтому исходил из того, что у нас примерно одинаковая психология. Тем более он боевой офицер, офицер пехоты и не должен валять дурака.