Поединок над Пухотью

Словно в подтверждение его опасений в той стороне, куда ушел Зеленов, поднялась стрельба. Прислушиваясь к ней, старшина не забывал следить за врагом: вполне возможно, что нападение на Чуднова - всего лишь отвлекающий маневр. Батюк был уверен, что ядро группы укрылось здесь, под береговым карнизом. Пока светит луна, немцам деваться некуда, они будут сидеть и ждать, когда русские зазеваются. Но Батюк зевать не собирался. Когда из-под берега неожиданно выскочили двое и побежали к переправе, он хладнокровно уложил их одного за другим. Больше таких попыток не повторялось. Обе стороны выжидали.

Когда с другого берега послышался гул моторов, немцы оживились, снова открыли стрельбу. Батюк не отвечал, надеясь, что, осмелев, они пойдут на приступ. Все это время он придерживал своих хлопцев, с одной стороны оберегая их, с другой - не желая выдавать врагу количество своих бойцов. Беспокоило его и то, что до сих пор подмога не приходила. На таком расстоянии стрельбу наверняка услышали на батарее. Однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что подмоги может и не быть. Для командования сейчас главное - не обнаружить огневую. Поднявшаяся полчаса назад стрельба еще ни о чем не говорит - на передовой такие стычки вещь обыкновенная.

Время шло. Вместо тяжелых сплошных туч небо на севере оделось в серебристое покрывало из легких кружевных облаков, редкие тучки с порванными краями лишь ненадолго закрывали блестящую копеечку луны.

Прибежал запыхавшийся Зеленов.

- Ну, що там? - спросил Батюк.

- Кашин жив...

- А Чуднов?

- Ранен!

- Куда его?..

- Не знаю.

Наступило молчание. Старшина больше ни о чем не спрашивал, обветренное лицо его с прищуренными глазами окаменело. Батюк думал. Через минуту он ползком отодвинулся от края обрыва, встал, опираясь на автомат.

- Лягай на мое мисто, Зеленов. Пиду гляну, як там... Игорь лег, выбросил вперед автомат, нашел упор для локтей. Царьков подкатился ближе к товарищу. Опять раздались автоматные очереди.

- Как думаешь, рванут немцы через реку или нет?

- В любую минуту могут, - сказал Зеленов, - только вот попасть в них трудно: карниз мешает, да и ночь все-таки, а они во всем белом.

Помолчали, слушая тот берег, внезапно умолкнувший, ставший еще более загадочным.

- А если спуститься вниз? - предложил Царьков. - Снизу-то ловчее их достать.

Метрах в тридцати правее нашли удобный спуск - узкая и глубокая расщелина вела вниз - и начали спускаться по краю ее, где снег был не так глубок, как на дне, местами же его и вовсе не было; бока оврага желтели каменистыми осыпями, щетинились стебельками прошлогодней травы. Сверху расщелину закрывали колючие заросли шиповника с затвердевшими на морозе оранжевыми ягодами, снизу громоздились обледенелые валуны, принесенные паводками корявые сучья, трухлявые бревна и целые стволы; теперь уже близко был виден старый причал - полтора десятка торчащих изо льда свай, бревенчатый настил, наполовину разобранный сруб на берегу. Тут же, опрокинувшись на спину, лежал убитый Батюком немец. Мраморный лоб, белый маскхалат, выпуклая грудь - все одинаково блестело, искрилось легкой изморозью, сливалось с обледенелыми гольцами.

- Как думаешь, чего они с нашим Осокиным сделали? - спросил Царьков, косясь на немца. - Может, пытали? - И сам же ответил: - Не. Если б пытали, орал бы, я его знаю...

- Тихо! - Игорь сдвинул шапку набок. - Кажется, идут. Царьков прислушался.

- Показалось. Я пойду обратно в овраг, покараулю Батюка, а то, пожалуй, и не найдет нас.

- Вроде снег скрипит, - сказал Зеленов.

- Ну и что? Может, Кашин подошел. Или старшина вернулся.

- Это где-то тут, ближе.

- Ну, так чего-нибудь. Я пойду, Игорек...

Он ушел. С минуту Зеленов слышал стук его каблуков по камням Николай, видимо, считал себя там в полной безопасности, - потом и этот стук прекратился. Игорь представил Царькова, сидящего в удобной позе где-нибудь в кусте орешника. "Может, зря я всполошился? - подумал Зеленов. - Ну куда они теперь денутся? Сверху Чуднов стережет, снизу мы..."

Зашуршала снежная осыпь, скатились вниз, запрыгали по валунам мелкие камешки. Сейчас Николаю наскучит одному, и он придет. Но Царькова все не было. Кто-то, спустившись по овражку до границы, где кончалась тень и начинался лунный свет, остановился, затем, не выходя из тени, повернул и стал карабкаться по откосу.

"Куда тебя черт несет? - хотел крикнуть Зеленов и вдруг увидел на темном фоне обрыва шевелящееся светлое пятно. - Немец!" Игорь торопливо нажал спусковой крючок. Ослепнув от яркой вспышки, он потерял цель, но продолжал водить стволом автомата, пока не расстрелял весь магазин. На откосе светлого пятна больше не было.

Зеленов бросился к расщелине и в самом устье ее увидел Царькова. Николай лежал на спине, свесив голову с каменного выступа.