Поединок над Пухотью

- Когда хоронить будем? - спросил Уткин.

- Завтра, - ответил Носов, - велено всем подшить чистые подворотнички: начальство прибудет. Дай-ко, Димитрий Васильевич, я твоего засмолю. Мой чего-то слабоват стал, до нутра не достает.

Помолчали.

- Небось, твой расчет теперь склонять будут, - проговорил Носов.

- Да уж как водится. Черт дернул этого Стрекалова заснуть! А еще сержант!

- Ты же не спал! Скажи им! -заволновался Богданов.

- А кто поверит? - Стрекалов взял котелок, вышел из землянки и долго чистил снегом закопченный бок котелка.

Вечером, сдав дежурство, возвратились с кухни Кашин и Моисеев. Довольные, лежали на нарах, сосали ворованный сахар.

- Повар говорил, она жена евонная, - сказал Кашин.

- Чья жена, - сонно проговорил Моисеев.

- Нашего комбата. Только они разошлись. А тут товарищ лейтенант Гончаров подвернулся...

- Брехня. Она опосля нашего на батарею прибыла. Мы двадцать первого октября, а она в ноябре.

- Дык она до этого в полку была, стало быть, ране нашего!

Они помолчали.

- Смехота! - вдруг сказал Кашин. - Смехота на все это глядеть была. Обои лейтенанты перед ней как петушки, а она и так, и эдак... Я, грит, не замужем еще!

- Заткнись, тварь! - сказал Стрекалов.

- О! Гляди! - хохотнул Моисеев. - Ты тоже за еенную юбку чеплялся?

В следующую секунду он уже летел с нар к двери, сдернутый опытной и сильной рукой. Кашин, затаив дыхание, натягивал себе на голову шинель...

РАДИОГРАММА

Секретно! 28 ноября 1943 г.

Командирам частей и подразделений вермахта, временно находящихся в ОСОБЫХ условиях в районе городов Платов, Ровляны и примыкающих к ним территорий.

На основании приказа командующего 2-й армией я принял на себя командование частями, подразделениями, а также группами и одиночками, которые в результате недавнего наступления русских оказались отрезанными от основных сил армии. Приказываю: впредь до возвращения в свои части или назначения в другие выполнять мои приказы и распоряжения. Ввиду ОСОБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ я буду беспощаден к нарушителям дисциплины, трусам и колеблющимся. Только монолитное единство и немецкая стойкость спасут нас от бесславной гибели!

В целях повышения боеспособности всем командирам надлежит докладывать старшим по званию обо всех случаях нарушения дисциплины, воинской присяги и верности фюреру. Всем, без исключения, командирам от шарфюрера и выше применять самостоятельно меры к нарушителям дисциплины. Наказанию без суда и следствия подвергать изменников, трусов, распространителей панических слухов и большевистской пропаганды.

Командир 11-й отдельной механизированной бригады СС бригаденфюрер СС Шлауберг.

- Ось туточки, - сказал старшина Батюк и, взяв из рук Кашина лопату, очертил ею на снегу ровный прямоугольник, - теплину разводить запрещаю. Хто змэрз - хай первый починае. Уткин, организуй, а я пиду подывлюсь, як там...

Он начал спускаться по тропинке вниз. Уткин ковырнул снег носком сапога.

- На штык, не больше.

Богданов ткнул лопатой окаменевшую землю.

- Это ж кремень! До утра проникаемся. - Он сложил ладони ковшиком, подул в середку. - Слышь, старший сержант, может, разведем махонькую? Шинельками укроем - ни одна собака не заметит.

- Он все заметит, - уверенно отозвался Уткин.

- Да Батюк сам погреться любит! Ревматизм у него.

- Не об ем речь. У Фрицев это место давно пристреляно, ясно? А ну, разбирай струмент!

Когда Батюк вернулся на вершину холма, снег в квадрате два на два метра был уже расчищен, и теперь солдаты вгрызались в мерзлую глину. Стрекалов стоял в стороне, повернувшись лицом туда, где за рекой стыла тягучим холодом непроглядная ноябрьская ночь.

- Товарищ старший сержант, - позвал Батюк, - чому у вас не уси роблють?

Уткин нерешительно посмотрел в сторону Стрекалова.

- Струменту не хватает. На всех три ломика и две кирки.

- Хай лопату визьме.

- Лопатой рано. Таку землю рази чо динамитом рвать... Опять же без наблюдателя опасно, товарищ старшина. Сами ж приказали, чтоб наблюдатель был...

- Нэ забув? - Батюк хитро усмехнулся в усы.

- Забудешь тут...

Старшина поплевал на руки, взял ломик и несколько минут без передышки долбил землю, покряхтывая и равномерно посапывая. Тяжелый самодельный лом в его руках вздымался вверх и падал стремглав в точно намеченное место, снова взлетал и снова падал, и от неподатливой, похожей на бетон земли летели искры. Глядя на старшину, расшевелились и остальные. Моисеев и Кашин сняли шинели. Богданов разделся до пояса. В тишине слышались глухие удары и тяжелое дыхание: "Кха! Кха! Кха!"

На немецком берегу было тихо и темно. За весь вечер над берегом не взлетело ни одной ракеты. По опыту Стрекалов знал: если нет ракет, значит, усилили наблюдение, к чему-то готовятся. Может, подвозят технику, может, копают траншеи.

На всякий случай он переместился немного левее и присел на бугорок. Здесь было не так ветрено. Стрекалов согревался как мог: стискивал плечи руками, задерживал дыхание, сильно двигал прижатыми к телу локтями - все помогало слабо.