Поединок ревнивцев

– Сидеть! Завтрак еще не окончен!

Окрик был таким суровым, что Бетти даже вздрогнула и, остановившись на миг, обернулась. С досадой она увидела, как ее робкий кузен беззвучно послушно опустился на прежнее место. Трапеза продолжилась, как ни в чем не бывало. И Бетти подумала, что в замке, похоже, совершенно никому нет дела ни до нее, ни до ее переживаний и сомнений.

Поднявшись к себе, Элизабет хотела для душевного успокоения почитать Библию, лежащую на столике под распятием. В доме дяди имелись дорогие рукописные экземпляры Нового Завета, один из них находился всегда в ее распоряжении, но сегодня мысли уводили ее слишком далеко от историй о сыне плотника из Назарета. Взгляд безостановочно скользил по строчкам, но Бетти никак не могла уловить смысла знакомого текста. Тогда оставив Священное Писание, девушка принялась молиться, как советовала ей мать:

– Отец наш Небесный, Создатель всего сущего на земле! Помоги мне и сотвори так, чтобы я смогла искренне полюбить лорда Гарольда Ноттингема, как уже много лет люблю неизвестного благородного рыцаря. Пусть он так и не представился мне, зато спас из реки, куда меня сбросил Эмерик Ноттингем. Пусть же и лорд Гарольд Ноттингем так же искренне и на всю жизнь полюбит меня! До тех самых пор, пока смерть не разлучит нас!

Две слезинки покатились из ее прекрасных голубых глаз по розовым щекам. Бетти смахнула непрошенные слезы пальцами. Расстроенное личико девушки даже сейчас не утратило своей красоты, хотя ресницы слиплись от соленой влаги и потемнели, а аккуратный прямой носик покраснел и немного припух. Всхлипнув пару раз, девушка, наконец, встала с колен и вымыла лицо в фарфоровой миске. Стало немного легче, но чтобы окончательно успокоиться, Элизабет принялась бродить по комнате – от порога до кровати под сиреневым балдахином, а от нее к Окну. Мягкие туфли неслышно ступали по толстому, пушистому персидскому ковру, чей длинный шерстяной ворс совершенно скрадывал звуки шагов.

Со злостью сбросив замшевые туфли, так, что они разлетелись в разные углы комнаты, Элизабет вновь натянула узкие высокие сапоги, и, оправив подол своего темно-зеленого платья из дорогой ткани, быстро спустилась по лестнице, постукивая каблуками по каменным ступеням. Проходя по коридору мимо двери столовой, она постояла немного, прислушиваясь, как звенит посуда, как тихо переговариваются о чем-то члены семьи, все еще восседающие за столом. Завтрак обычно растягивался на час-полтора, поскольку дядя Эдвард очень любил общаться со своими домочадцами и прислугой во время обильных и довольно длительных трапез.

Бетти захотелось изо всех сил ударить ногой по тяжелой дубовой двери! Ярость уже не просто скопилась в ней – она клокотала в душе и требовала выхода. Но не находила его, скованная строгой обстановкой замка и выработанной привычкой сдержанного поведения в обществе.

В своем стойле Вайолент, слегка пофыркивая, без особой жадности хрустел овсом, сунув нос в кормушку. Заметив хозяйку, он нетерпеливо закивал головой, радостно приветствуя ее неожиданное появление в конюшне. Ее возбуждение и раздражение, похоже, передалось жеребцу, поскольку он нервно заплясал на месте. Когда же конюх попытался оседлать животное, Вайолент и вовсе внезапно укусил мужчину за плечо. Тот охнул и шарахнулся в сторону от рысака.

– Прости, Том! – Бетти понимала, что конь злится на нее. Он чувствует ее ярость, но не понимает причины. И, как всегда в таких случаях, достается тому, кто всего ближе. – Иди, я оседлаю его сама… Тихо, Вайолент, дорогой! Томас не виноват ни в чем! Тихо, тихо, милый! – девушка успокаивала коня, но никак не могла привести в порядок свои чувства. Мучительное напряжение сквозило в ее резких движениях, в стиснутых зубах, сквозь которые она с трудом цедила слова, и в сосредоточенном взгляде голубых глаз.

– У Вас случилось что-то неприятное, леди Элизабет? – несмотря на укус, полученный от коня, Том Паркин, как всегда, вел себя с хозяйкой любезно, учтиво и добродушно. Но Бетти предпочла сейчас промолчать, чтобы не разрыдаться от его сочувствия. Не хватало еще посвящать прислугу в семейные дрязги!

Когда-то именно Том учил ее взнуздывать и седлать коней, хотя был старше Бетти всего на три года. Парень обожал свою юную хозяйку с детства, и она могла на него положиться. Коренастый, широкоплечий, с внимательным взглядом спокойных карих глаз, он всегда производил на нее магнетическое успокаивающее действие. Но сегодня даже он не мог ее успокоить. Поэтому девушка неопределенно махнула рукой и, пряча раскрасневшееся от злости лицо, вскочила в седло и пустила Вайолента крупной рысью.