Поединок с Кремлем

«Пока я совершенно не понимаю мотивы Медведева, его планы и намерения, хотя я его знаю и примерно представляю, что он за человек. Не исключаю, что он сам еще не до конца определился. Медведев — далеко не заурядный и не простой человек. В любом случае, сделать хорошее дело — лучше, чем его не делать, и новый президент сделал хоть что-то хорошее: выпустил на свободу Светлану Бахмину», — подчеркнул Ходорковский.

Говоря о своем видении будущего России, Михаил Ходорковский отметил: «Учитывая разработанные запасы нефти и газа, Россия может по инерции сохранять существующую экономическую модель, основанную на сырье, примерно до 2015 года. Но даже такой инертный вариант требует крупных инвестиций». Если в ближайшем будущем экономическую модель России не пересмотреть, «мы придем в 2015 год с отсталой экономикой и архаической политической системой», тогда даже сырьевые ресурсы не смогут обеспечивать социальные и инфраструктурные потребности, подчеркнул Михаил Ходорковский. «Я убежден, что Россия должна идти по пути диверсификации, пока не поздно и пока не съедены все излишки нефтяного бума. У России сейчас есть деньги, частично сохранившийся научно-технический потенциал и высококвалифицированный персонал. Я не вижу альтернативы инновационной экономике, но без политических реформ эта возможность проблематична», — приводит издание его мнение.

Пилар Бонет, «Еl Pais», 25.05.2009. Перевод: Inopressa

«Все боятся»

Михаил Ходорковский — это, вероятно, самый известный из менеджеров, сидящих за решеткой. Сейчас бывший глава нефтяного концерна «ЮКОС» во второй раз предстал перед судом и надеется на оправдательный приговор. В своем интервью Handelsblatt Ходорковский говорил о том, каковы его шансы в этом процессе, о людях в России и об энергетическом секторе.

Handelsblatt. Господин Ходорковский, Вы во второй раз предстали перед судом по обвинению в мошенничестве. Предложили ли вам пойти на какой-то компромисс?

Ходорковский. Никто ни о чем таком со мной не говорил. Всем известно, что я не пойду ни на какой компромисс, который лежит за рамками права. Я невиновен и готов доказывать это перед любым независимым судом. Следователи даже боятся допрашивать меня и тех, кого обвиняют по тому же делу. Они отказываются предоставить нам слово перед началом процесса! Все боятся высшего руководства страны, но оно до сих пор не сказало ничего конкретного. А до тех пор остается неясным, чего же они хотят…

— Вы выиграете процесс?

— Если бы процесс был независимым, по-другому и быть бы не могло. Но для прокуроров, которые сфабриковали это обвинение, это было бы большой проблемой. Когда прокуроры подписали это нелепое обвинение против меня, они обвинили многих людей по всему миру Например, из этого обвинения можно сделать вывод о том, что все, кто с 1998 по 2003 год знали, что цены на нефть в России были ниже, чем в Роттердаме, и покупали бензин, были преступниками и сообщниками по отмыванию денег. В тексте, представленном прокуратурой, можно найти множество подобных примеров. Сложно прогнозировать, как будет развиваться процесс, в котором анализируется столь щекотливое обвинение.

— Согласился ли суд заслушать тех свидетелей, которых предложила защита?

— Суд сказал, что изучит этот список позже и примет решение о том, будет ли каждый из них по отдельности вызван в суд. Это незаконно. Список свидетелей обвинения они утвердили безо всякого обсуждения, но список свидетелей защиты они утвердить отказались. Это вполне понятно, так как в нашем списке фигурируют многие влиятельные люди. Я не исключаю, что суд откажется вызывать большинство из этих людей в качестве свидетелей. Многих других они не смогут заставить принять участие в процессе, поскольку многие высокопоставленные чиновники и предприниматели смогут сослаться на болезнь или отпуск.

— Как вы оцениваете интервью президента Медведева оппозиционным изданиям или его встречу с правозащитниками? Можно ли трактовать это как первые признаки того, что лед начинает трогаться?

— В данный момент я не вполне понимаю мотивы Медведева, его планы и намерения, хотя я знаю его и у меня есть некое общее представление о том, что он за человек. Я не исключаю, что для него самого в этом нет стопроцентной ясности. Он совсем не простой человек. В любом случае, лучше сделать доброе дело, чем не сделать его, и новый президент, по крайней мере, сделал хоть что-то положительное — например, выпустил на свободу моего бухгалтера Светлану Бахмину. С формальной точки зрения, это было решение суда, но при президенте Путине ее не освободили бы, хотя она и имела на это право.