Поединок с мечтой

Неприятности у супруга начались, когда Саиду исполнилось восемь месяцев. Искандер стал являться домой нервным, закрывался в комнате и постоянно висел на телефоне. Чини подумала было, что у него роман на стороне, но нет. Проблемы были посерьезнее… С товаром на таможне. И еще с кем-то из конкурентов. Муж ничего не объяснял Чини до тех пор, пока в их квартиру не вломились. Хорошо, что никого дома не было. Чини гуляла с Саидом в сквере. Вернулась домой и увидела разгром. Позвонила мужу. Тот тут же примчался. Да не на «Мерседесе» – его сожгли, а на убитой «десятке». Когда Чини собралась вызывать милицию, муж ее остановил.

– Не нужно привлекать к нашей проблеме органы, – сказал он.

– Но в наш дом ворвались! – Чини от одной мысли, что кто-то рылся в их вещах, становилось не по себе. А ведь эти люди могли и подкарауливать их… – Разве не в таких случаях вызывают милицию?

– Я все решу.

– Как?

– Это не твоя забота.

– Я устала быть беззаботной, – твердо заявила Чини. – Объясни мне, что происходит.

– Проблемы у меня, – признался Искандер. Но тут же добавил: – Временные. И я теперь понимаю, что лучше от них скрыться.

– Ты же сказал, что все решишь.

– Да, но позже, когда все немного утрясется…

– Что делать мне?

– Собираться. Мы уезжаем.

– Куда?

– Не могу сказать точно. Как получится.

– Ты хочешь обречь жену и грудного ребенка на скитания?

– Ты все еще ему сиську даешь? – попытался, видимо, отвлечь Чини Искандер. – Пора отучать.

Но Чини не дала себя отвлечь, не обиделась на грубость.

– Мы никуда не поедем, – решительно заявила она.

Тогда Искандер впервые ее ударил. Не сильно, и все же… Побои не только и не столько физическую боль причиняют. Чини всего лишь влепили пощечину, а ей показалось, что в сердце воткнули иглу и она уже никогда не может дышать с той же легкостью, что и прежде.

– Немедленно собирай вещи, – рявкнул муж и ушел в кухню звонить.

Чини послушалась, и через час они с минимумом вещей загрузились в машину.

Ехали недолго, где-то час. Остановились в ближайшем к городу селе. Четыре улицы, полуразрушенная церковь, магазин. Дальше – болота. Тихое место. Искандер привел жену, у которой на руках спал Саид, в дом. В нем уже жили люди. Двое мужчин, три женщины и куча ребятишек. Когда Чини только зашла, то не поняла, сколько их. Потом оказалось, пятеро. Все друга Искандера – Хаяда. Он был частым гостем в их доме. Две женщины тоже были его: старшая и младшая жена. Третья – подруга второго мужчины. Его Чини не знала. Но подивилась тому, что с ним русская девушка. Золотоволосая, полная, белотелая, с глазами-плошками голубого цвета, по мнению худой и чернявой таджички, невероятно красивая. Зачем ей скитаться вместе с тем, кто ей даже не муж, а всего лишь сожитель? Нашла бы себе достойного русского парня, родила бы таких же щекастых, белобрысых деток…

Именно с ней, а не с женами Хаяда она подружилась. Звали красавицу Аленушкой, как сказочную героиню. И сообщила она Чини о том, что их мужчины пытались вытеснить дагестанскую наркомафию (то есть муж на самом деле наркотиками занимался – не ошиблась Чини в своих догадках), но потерпели поражение. Сейчас думают договориться с местной. В обмен на защиту предлагают товар по сниженной цене.

Когда Чини немного отошла от шока и все переварила, то поняла, что нужно бежать. Спасать себя и сына. Потому что в конечном итоге мужчин убьют. Дагестанская мафия или русская, неважно. Возможно, милиция. А вместе с ними пострадают женщины и дети. Но у нее нет ни денег, ни паспорта. Свидетельство о рождении Саида тоже у Искандера. Золото, что муж надарил, он же и отобрал. Продать нечего. Но это ладно. Можно у отца попросить помощи. Стыдно, но что делать? Он по всему поселку пройдет, одалживая по малости, но пришлет денег. Только как она их получит, не имея документа?

Замкнутый круг…

Прошла неделя. Мужчины постоянно где-то пропадали, а женщины сидели в доме, ожидая их. Готовили, стирали, смотрели за детьми. Их как будто ничего не беспокоило. Даже Аленушку. Она всем была довольна. Ей нравилось то, что ничего самой решать не надо. Как и работать. В колхозе, в котором она родилась, ее с малых лет заставляли коровий навоз убирать или брюкву прореживать. Как лето, так девочку отправляли на заработки. Чтоб хоть копеечку в дом приносила. И это не считая того, что ежедневно она за курами да гусями ходила и огород поливала, таская воду из колодца. А Аленушке хотелось на мягких перинах лежать да чай с вареньем пить.

Вскоре мужчины уехали. Куда – не сказали. Когда вернутся, тоже. Женщины, довольные тем, что им оставили вполне приличную сумму на расходы, этим и удовлетворились. А Чини не могла сидеть сложа руки, поэтому нашла работу. Через поселок проходила трасса, и по ней, пусть и не сплошным потоком, ездили машины. Кому-то пришло в голову открыть придорожное кафе. Туда-то Чини и устроилась посудомойкой и уборщицей. За труд свой брала ежедневную плату. Малую, да. Но копеечка к копеечке… А там, глядишь, и рубль.