Поединок с тенью

Роберт улыбнулся и сжал ее руки, а потом отпустил их. Как раз подъехала его свита во главе с Аланом, остановившимся на почтительном расстоянии. Дженевра приветственно помахала рукой молодому рыцарю, потом повернула Хлою, и отряд поскакал в замок.

Дженевра, искоса взглянув на Роберта, не без робости сообщила:

– Свита Дрого находится в его поместье. Я отказала им во въезде в Тиркалл.

Он коротко кивнул головой.

– Это мудрое решение, жена. Конечно, они могут принять участие в похоронах, но после этого я рассею их по разным гарнизонам, под началом моих кастелянов[9] они быстренько образумятся.

– Я буду рада, когда увижу, что они уезжают отсюда, – призналась Дженевра. – Тяжело терпеть людей твоего брата поблизости.

– Я уже давно отбросил тень Дрого, дорогая.

Он настолько искренне произнес эти слова, что Дженевре пришлось поверить в них. За последние несколько недель отношение Роберта к ней действительно изменилось. Да и сам он стал счастливым и веселым человеком, которого она иногда лишь мельком могла разглядеть под личиной сурового, разочарованного в жизни рыцаря, за которого согласилась выйти замуж.

– Да, муж мой, так оно и есть.

Ей казалось, что все тени, которые смущали ее супружество, развеялись. И когда они, миновав барбакан и мост, въехали на внутренний двор, Дженевра новыми глазами, по-доброму взглянула на Тиркалл.

«Здесь я могу быть счастлива. Мерлинскрэг навсегда останется милым моему сердцу, однако Тиркалл тоже стал мне родным, несмотря на то что у нас теперь появилось много величественных замков. Ардингстон никогда не станет для нас домом. Как и во времена моего деда, он будет местом для турниров и пиршеств, когда графу Нортемпстону придет в голову развлечься».

Войдя в дом, Роберт сразу направился в покои матери, где лежал Дрого. Он долго стоял, глядя на мертвого брата, прежде чем легко коснулся холодного чела.

– От своего имени я прощаю тебя, брат, – прошептал он. – А за то зло, которое ты причинил другим, пускай тебя судит Господь.

Он прошел в соседнюю комнату, где в постели лежала его мать. Она спала.

Алида, сидевшая у окна, повернулась к нему лицом.

– Роберт?

Он подошел и опустился перед ней на колени.

– Да, сестра. Как ты? – целуя у нее руку, спросил он.

– Хорошо, Роберт. Отец Джон дал маме снотворное, чтобы она отдохнула. Она была в таком отчаянии от смерти Дрого, а я только усугубила ее горе, рассказав, как подло он вел себя по отношению к тебе, брат мой.

Роберт сжал ее руку.

– Откуда тебе это известно? Что ты ей рассказала, Алида?

– Я была в комнате, когда он говорил с Дженеврой незадолго до своей смерти. Он не просил у нее прощения за свою подлость, а лишь сожалел, что ему не удался план мести. Он хотел, чтобы сын, рожденный от его семени, унаследовал баронский титул Сен-Обэн. В первый раз это ему не удалось из-за смерти Джейн и ребенка, а потом верность Дженевры и ее отказ предать тебя помешали ему. Ты ведь веришь в то, что она невинна, да, Роберт?

– Да, Алида. – Он помолчат немного. – Теперь верю и очень жалею, что не поверил сразу. Ее невиновность была более чем очевидной. Но каким-то образом злоба Дрого закралась мне под кожу и мучила меня, я полагал, что он способен любого заставить подчиниться своей воле. – Он нежно поцеловал Алиду в щеку. – Жаль, что смерть нашего брата была такой же бесславной, как и его жизнь.

– Да, – тихо согласилась с ним сестра. – Он сам выбрал свою судьбу, нам остается лишь скорбеть о его понапрасну растраченной жизни. А теперь иди, Роберт. Не теряй времени зря. По тебе очень соскучились твоя жена и сын.

– Ты придешь к нам на ужин в зал? Мы будем праздновать получение титула графа Нортемпстона.

– Роберт! Это чудесно! – Она радовалась от чистого сердца. – Конечно же, я приду.

После ужина, на котором все обитатели замка выпили за здоровье новых графа и графини, у Роберта появилась возможность прочитать письма, прибывшие за время его отсутствия из его разбросанных повсюду поместий.

Супруги уже приготовились ко сну, отпустив слуг.

– Я должен посмотреть, о чем пишут мои управляющие, – сказал Роберт, взяв несколько писем, лежавших на столе. – Я ненадолго, любовь моя.

Дженевра хотела, чтобы муж как можно быстрее пришел в постель, отпраздновать расставание с призраками, которые навсегда ушли из их жизни. Ничто не мешало теперь их счастью. Кроме новых забот, которые она обязана разделить с Робертом.

Он сломал печати и мельком просмотрел содержание писем. На одном из них задержался, а потом со смехом бросил письмо ей на покрывало, чтобы она тоже смогла его прочитать. А сам тем временем продолжал просматривать другую корреспонденцию.

Это был доклад от Мартина из Мерлинскрэга. Читая довольно подробные прозаические детали, Дженевра никак не могла уразуметь, что так рассмешило Роберта. И наконец поняла.

Старая Мариел просила передать леди Дженевре следующее: